N°221
29 ноября 2002
Время новостей ИД "Время"
Издательство "Время"
Время новостей
  //  Архив   //  поиск  
 ВЕСЬ НОМЕР
 ПЕРВАЯ ПОЛОСА
 ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА
 ЗАГРАНИЦА
 ТЕЛЕВИДЕНИЕ
 БИЗНЕС И ФИНАНСЫ
 КУЛЬТУРА
 СПОРТ
 КРОМЕ ТОГО
  ТЕМЫ НОМЕРА  
  АРХИВ  
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
252627282930 
  ПОИСК  
  • //  29.11.2002
Ганнибал Лектер должен сидеть в тюрьме
Только тогда из «Молчания ягнят» получится хороший фильм

версия для печати
Настроение перед просмотром очередного «Молчания ягнят» (на этот раз нам показали приквел, то есть историю, которая начинается с ареста Ганнибала Лектера и кончается аккурат перед прибытием Джоди Фостер) было прескверное. «Красный дракон» Брета Ратнера разочаровывал уже заранее. Конечно, «Молчание ягнят» было эпохальным фильмом, который установил в начале 90-х канон нового кино про маньяков. Но уже «Ганнибал», несмотря на именитого и талантливого режиссера Ридли Скотта, был таким отстоем, что страшно рассказать. Самый страшный триллер всех времен и народов обернулся пошлым анекдотом -- Лектер в исполнении всегдашнего Хопкинса бегал по Флоренции и ел мозги из свежевскрытого черепа. Слава богу, в «Красном драконе» Ганнибала опять вернули в тюрьму -- на большую часть фильма. Как выяснилось, в этом и состоит секрет успеха. Ибо главная «фишка» романов Томаса Харриса и их экранизаций как раз и состоит в том, что невысказанное, нереализованное зло поджидает зрителей за плюшевыми кулисами кинотеатра.

Уилл Грэм (Эдвард Нортон) засаживает Лектера (Энтони Хопкинс) в тюрьму, догадавшись, что именно он готовил паштеты из человеческой печени. Проходит пару лет, и герой Хопкинса уже готов сотрудничать с ФБР, помогая выслеживать очередного маньяка. Плата за услуги -- ужин с красным вином и еженедельный доступ в Интернет на полчаса. Ну и что, что Интернет ко времени первого выпуска «Молчания ягнят» еще не изобрели, -- провидец, да и только. Хопкинс, совсем уже было сдавший в «Ганнибале», воспрял в «Красном драконе». Он косит багровым глазом, гипнотизирует молодого да раннего Нортона и недвусмысленно намекает, что маньяк-людоед служил в армии, имеет татуировку по всему телу и заячью губу. Тут уж даже самый тупой цээрушник докопается до Рейфа Фанса, который меж тем не окончательно безнадежен, а даже любит гравюры Уильяма Блейка и слепую Эмили Уотсон.

Конечно, приквел Брета Ратнера («Час пик», «Семьянин») не сравнится с «Молчанием ягнят» и не останется в истории кино. Но свою порцию мурашек он зрителям обеспечит. А еще преподаст урок начинающим режиссерам: претенциозность и ненужный символизм в жанровом кино только вредят конечному продукту.
Алексей МЕДВЕДЕВ

  КУЛЬТУРА  
  • //  29.11.2002
В «Геликоне» поселился «Кащей Бессмертный» Римского-Корсакова
Буклет к свежепоставленному спектаклю «Кащей Бессмертный» выглядит неожиданно. Здесь вы найдете лихую, веселую историю про Римского-Корсакова и про то, как, одолжив 100 рублей до Пасхи, композитор отправился в кругосветку. А потом, встретив Шаляпина на необитаемом острове, предложил написать для него оперу «Кащей». Все в духе «Пушкин очень любил детей», но как-то так по-домашнему... >>
  • //  29.11.2002
Только тогда из «Молчания ягнят» получится хороший фильм
Настроение перед просмотром очередного «Молчания ягнят» (на этот раз нам показали приквел, то есть историю, которая начинается с ареста Ганнибала Лектера и кончается аккурат перед прибытием Джоди Фостер) было прескверное. «Красный дракон» Брета Ратнера разочаровывал уже заранее. Конечно, «Молчание ягнят» было эпохальным фильмом, который установил в начале 90-х канон нового кино про маньяков. Но уже «Ганнибал», несмотря на именитого и талантливого режиссера Ридли Скотта, был таким отстоем, что страшно рассказать. Самый страшный триллер всех времен и народов обернулся пошлым анекдотом -- Лектер в исполнении всегдашнего Хопкинса бегал по Флоренции и ел мозги из свежевскрытого черепа. Слава богу, в «Красном драконе» Ганнибала опять вернули в тюрьму -- на большую часть фильма. Как выяснилось, в этом и состоит секрет успеха... >>
  • //  29.11.2002
Двести лет назад родился Вильгельм Гауф
Странные дела творятся на белом свете. В здоровенном шестом томе нашей «Истории всемирной литературы» (М., 1989) имя Вильгельма Гауфа не упоминается вовсе. Нет не только персональной статьи, но даже упоминаний в общих списках. Конечно, затеряться в многоцветной и многоголосой толпе немецких романтиков просто -- понятно, что Гауф не Новалис, не Гельдерлин, не Брентано и не Гофман. Но ведь нашлось место в академическом издании для Тика и Арнима, Уланда и Эйхендорфа, Шамиссо и Ла Мотт Фуке. Чем, спрашивается, два последних сочинителя, создатели соответственно «Истории Питера Шлемиля» и «Ундины», лучше Гауфа? Тем, что Шамиссо правильно мыслил о декабристах, а «Ундину» Жуковский претворил в волшебные русские стихи? Но ведь и Гауф в «пламенных реакционерах и клерикалах» не числился, а прихоти гениальных поэтов (это я о Жуковском) закона нет. Можно, конечно, сетовать, что Жуковский не совершил еще одного чуда -- не прикоснулся к «Сказанию о гульдене с оленем» или «Холодному сердцу» (вполне мог бы), но ведь без сказок Гауфа (в «обычных» переводах, а того чаще -- пересказах) невозможно представить себе детство многих поколений российских читателей... >>
реклама

  БЕЗ КОМMЕНТАРИЕВ  
Яндекс.Метрика