Накануне десятого, юбилейного саммита Россия -- Европейский Союз основное внимание привлечено к проблеме калининградского транзита. Тем не менее на повестке дня встречи в Брюсселе стоят и гораздо более важные в стратегическом плане вопросы. Речь о результатах пяти лет экономического взаимодействия в рамках Соглашения о партнерстве и сотрудничестве и о перспективах отношений после расширения ЕС на восток и его внутренней реформы.

Оценивая пятилетний опыт сотрудничества, нужно отметить, что поставленные цели пока далеки от реализации. Торговые связи состоят в основном из обмена российских энергоресурсов на готовые товары из Европы. При этом экспорт из России в страны Евросоюза составляет более 30% всего российского экспорта, но в масштабах ЕС это до смешного мало: это лишь 3% импорта, поступающего в ЕС вообще. Инвестиционные же отношения остаются на почти зачаточном уровне: европейские инвесторы предпочитают вкладывать деньги в страны Центральной и Восточной Европы, а не в Россию.

Основная причина застоя в экономических отношениях -- российская система правового регулирования, которая, несмотря на реформы последних лет, по-прежнему сохраняет «специфику». Для более тесного сотрудничества необходимо правовое сближение. Но это означает адаптацию Россией вторичного законодательства ЕС, а в его выработке наша страна не участвует. А ведь неизбежность такого пути демонстрирует опыт Швейцарии и Норвегии. Не являясь членами ЕС, они должны тем не менее приводить свое законодательство в соответствие с общеевропейскими директивами и регламентами.

Особенно острой станет данная проблема при выработке нового совместного проекта -- общего европейского экономического пространства (ОЕЭП). Для его успеха Россия, по мнению ЕС, должна более активно проводить свою конкурентную политику и либерализацию внутреннего рынка, приводить экологические нормы и правила защиты потребителей в соответствие с европейскими.

Таким образом, очевидно, что углубление интеграции с единой Европой неминуемо требует от России ограничения самостоятельности при выработке правовых норм. Это требует повышенного внимания к законодательному процессу в ЕС. Россия должна найти способ участия в этом процессе как на государственном уровне (привлечение российских экспертов в рабочие группы Совета ЕС), так и на частном (участие компаний и их ассоциаций в проектах ЕС).

В контексте создания общего экономического пространства встанет и вопрос адекватности самого Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС). Существующий документ предусматривает условия для движения товаров и услуг, в меньшей мере капитала, в то время как концепция ОЕЭП должна включать распространение на Россию уже четырех основных «европейских» свобод: движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы. В этой связи СПС перестанет быть адекватным, и потребуется заключение нового соглашения. Заметим, что свободное движение рабочей силы, например, потребует еще и активизации сотрудничества в области правосудия и борьбы с преступностью, которое до сегодняшнего дня, несмотря на совместный план действий, подписанный в апреле 2000 года, остается малоэффективным. Хотя, конечно, принятие нового договора займет много времени (новый договор, как и нынешний, будет подписываться от лица и европейского сообщества, и его членов, что влечет за собой длительный процесс ратификации).

Одним словом, у России и ЕС есть что обсудить на саммите, и остается надеяться, что болезненное решение проблемы калининградского транзита и дипломатический конфликт между Копенгагеном и Москвой из-за проблемы Чечни не заслонят собой его главное содержание -- взвешенный анализ проблем взаимодействия и определение перспектив их решения.