Финальная точка в истории Содружества Независимых Государств как амбициозного интеграционного проекта была поставлена буднично и без всякого пафоса. В Ереване в конце минувшей недели президент России Владимир Путин признал: «СНГ создавалось для цивилизованного развода. Все остальное шелуха». Тем самым горячие дискуссии о будущем Содружества и о том, нужно ли оно Москве, можно считать закрытыми. Глава государства, правда, подчеркнул, что считает необходимым сохранить СНГ как площадку для обсуждения вопросов, которые до сих пор «остались после распада единого государства и которые необходимо решать сообща». Но не более того.

Символично, что шелухой интеграционные иллюзии объявлены в день, когда власть потерял еще один из президентов, стоявших у истоков Содружества Независимых Государств, -- киргизский лидер Аскар Акаев. То, что СНГ не переживет смены поколений в бывших советских республиках, стало ясно давно. Последняя попытка реформировать Содружество и превратить его в более компактный и эффективный механизм была предпринята в конце 1990-х и успехом не увенчалась. Уже в 2000 году, после прихода к власти в Кремле Владимира Путина, Москва фактически взяла курс на двусторонние связи или на формирование союзов с теми из участников СНГ, кто действительно стремится к сближению.

«Содружество следует сохранить хотя бы потому, что в случае его роспуска мы скоро столкнемся с полноценными границами и визовыми барьерами между всеми странами, -- сказал «Времени новостей» бывший министр по делам СНГ Анатолий Адамишин. -- Что же касается всего комплекса соглашений в рамках Содружества, то необходима тщательная инвентаризация, которой никогда не проводили, и адресная политика в отношении каждой из стран или группы стран». О том, что адресность может приносить пользу, свидетельствует опыт основанного в 1999 году Евразийского экономического сообщества (Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан). Громкими успехами ЕврАзЭС похвастать не может, но за пять лет товарооборот России со странами-членами вырос с 10 млрд до 26 млрд долларов.

Слова Путина подводят черту под эпохой, когда Россия претендовала на то, чтобы возглавить политическую интеграцию на постсоветском пространстве. Если шанс на это и существовал, то упустили его лет десять назад. В ту пору Москва была единственным центром влияния в СНГ, национальные элиты только формировались и зависели от благосклонности России, а Запад проявлял к малопонятным просторам Евразии минимальный интерес. Но в Москве тогда ближнее зарубежье одних вовсе не интересовало, другие же считали, что «никуда они от нас не денутся»...

Сегодня вакуум быстро заполняется. С одной стороны, к власти приходят люди, возмужавшие уже в постсоветской политике. С другой -- Брюссель и Вашингтон, каждый по своим причинам, всерьез обратили взгляды к «новым независимым государствам». Чем закончилась для Москвы попытка прямого соперничества с западными державами на Украине, мы видели.

Теперь в центре интеграционных усилий Москвы -- экономика, а ядро этих усилий -- Единое экономическое пространство (ЕЭП), учрежденное Белоруссией, Казахстаном, Россией и Украиной в 2003 году (на долю этих стран приходится 94% ВВП и 88% общего товарооборота СНГ). Москве будет трудно создать объединение, пусть и добровольное, но основанное на принятии всеми участниками жестких норм и формировании единого рынка: Евросоюз, куда стремится Киев, выступает категорически против участия Украины в других интеграционных проектах.

Правда, структура российско-украинского товарооборота не позволяет революционному Киеву просто отмахнуться от предложений востока: экономическая реальность заметно отличается от политической. В отличие от еврочиновников, которые требуют сделать четкий выбор, российская сторона проявляет большую широту души. Главный идеолог ЕЭП министр промышленности и энергетики России Виктор Христенко призывает всех к участию в большом проекте, куда вписались бы и Украина, прокладывающая свои «дорожные карты» к ЕС, и Россия, создающая «четыре пространства» с Евросоюзом.

Перспективы союзов, базирующихся на военно-политическом основании, куда более туманны. Участники Организации Договора коллективной безопасности (Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан) сталкиваются со столь разными угрозами и представляют собой настолько различные политические системы, что найти нечто их по-настоящему объединяющее довольно трудно. Что же касается Союза России и Белоруссии, в котором когда-то видели чуть ли не прообраз нового СССР, сегодня в нем явно преобладает то, что президент Путин назвал шелухой.