2008 год начался с глобального финансового кризиса и оптимистических заявлений российских чиновников о способности России пережить этот кризис без особых последствий. О том, каковы перспективы России и запас ее экономической прочности, академик Российской академии наук, доктор экономических наук, профессор, директор Института Европы РАН Николай ШМЕЛЕВ рассказал корреспонденту "Времени новостей" Вере СИТНИНОЙ.

-- Начало года -- традиционное время для подведения итогов. Как вы оцениваете прошедший год для российской экономики?

-- Я бы прошлому году поставил знак «плюс», а не «минус». Причем как в экономической, так и в социальной сфере. Всем известно, что по приросту ВВП мы перевалили за семь или даже за 8%, хорошие показатели у промышленности, капиталовложения выросли на 20%. Иностранные деньги пошли всерьез. Прирост притока иностранных инвестиций минимум вдвое -- это очень серьезный результат, и мы можем им гордиться. Безработица снизилась процентов на десять, хотя по-прежнему безработных у нас многовато по меркам развитых стран.

Правда, не все достижения для меня позитивны. Например, то, что нам деньги девать некуда, накоплены огромные золотовалютные запасы. Я считаю, что лучше бы и валютные резервы были поменьше, и профицита бюджета не было бы. Это пока роскошь для нас.

Начались какие-то позитивные структурные сдвиги в хозяйстве. Мы видим, как промышленность начинает понемногу поднимать голову, например, рост показала такая важная отрасль, как машиностроение. Это очень приятно, но, с другой стороны, возникает вопрос, сколько же будет лежать потребительский сектор -- продовольствие, одежда, обувь, бытовые приборы. Единственное, что подает какие-то признаки жизни, -- это автомобилестроение и жилье, но все остальное просто лежит. Рост в текстильной отрасли составил 1%. А в обувной -- 2%.

Для полноты картины я должен упомянуть и о том, чего не удалось сделать. Всем известен неожиданный скачок инфляции. Хотя в этом вопросе я бы не очень печалился, это более-менее управляемый уровень. Это в основном инфляция издержек, инфляция монополизированных отраслей.

Но вот на какой фактор со знаком «минус» я хотел бы обратить особое внимание -- это продолжающаяся линия на абсолютное невнимание к малому бизнесу. Во всем мире давным-давно утвердилось понимание, что малое -- это прекрасно. А у нас все -- давай Уралмашзавод, давай "Электросилу". Одна из самых больших проблем наших -- это сохраняющийся с советских времен гигантизм. Все разговоры о крупных хозяйствах и акционерных обществах, скажем в сельском хозяйстве, пока в основном слова. И отношение к малым предпринимателям, на мой взгляд, несмотря на все лозунги, становится только хуже. Даже при Горбачеве для того, чтобы организовать предприятие, требовалось три месяца, а сейчас как минимум год. Каких же душевных сил должен быть человек, чтобы год только головой биться об «одно окно»! Мне мерещится иногда, что это сознательная политика. Вот здесь я не вижу признаков реального оживления. Я не хотел бы критиковать президентские инициативы, слава богу, что-то делается, но для решения наших социальных проблем четыре нацпроекта -- это крошечные робкие шаги.

Также к минусам политики экономических властей я бы отнес неэффективное использование наших золотовалютных резервов. Очень хорошо, что мы расплатились с долгами, но держать 600 млрд долл. максимум под 3% годовых -- это просто нелепо. Сами ведь занимаем минимум под 8%.

-- У этих действий есть объяснение -- таким образом монетарные власти пытаются стерилизовать денежную массу.

-- Я уже говорил, что не настолько пугаюсь инфляции, как это обычно принято. Деньги можно тратить на нужные вещи и с минимальным инфляционным эффектом. Главное -- тщательно выбрать объект расходов. Простой пример -- закупка медицинского оборудования. Кому от этого может быть хуже? Это необходимо стране и не может вызвать никакого витка инфляции. Кроме того, хочу напомнить, что США ежедневно занимают по 4 млрд долл., а инфляция тем не менее низкая.

Гораздо более серьезной проблемой, по моему убеждению, является реальный курс рубля. Ну почему мы думаем, что мы умнее всех в мире. Зачем нам дорогой рубль? Я приведу такой пример. Индия, которая обставляет нас по многим показателям, десятилетиями держит заниженный курс рупии. Китай сейчас насмерть воюет с Соединенными Штатами за то, чтобы сохранить заниженный курс юаня. А у нас 50% продовольствия -- это импорт, а мы радуемся, что растет курс рубля.

Такая валютная политика исчерпала себя, и здравый смысл должен наконец победить. Вся страна проигрывает, а зарабатывают только нефтяники, поскольку цена нефти постоянно растет, обгоняя укрепление рубля. По некоторым оценкам, их доходы втрое выше того, что реально они должны зарабатывать. А мне нашего спившегося крестьянина жалко. Его надо хотя бы валютным курсом защитить.

Самый печальный наш недостаток, с которым ничего не удалось сделать, -- это впечатляющий невероятный рост коррупции. При советской власти, есть такие оценки, "усушка-утруска" составляла 12%. Новая эпоха началась со средним коэффициентом отката 10%. Сейчас 50% откат. Об этом говорил глава Торгово-промышленной палаты Евгений Примаков. Если так пойдет дальше, то машина просто встанет.

-- Каким вам видится наступивший год? Чего вы от него ожидаете?

-- Прогнозы -- дело не слишком надежное. Но очевидно, что сохранится тенденция неплохих темпов экономического роста и постепенного возрождения структуры экономики. Как бы то ни было, промышленность начала голову поднимать.

На что я бы обратил особое внимание? Частный сектор сейчас не в состоянии взять на себя самую тяжелую и самую нужную нагрузку. Страна нуждается в значительных объемах финансирования самых разных отраслей, начиная от оборонной промышленности и кончая освоением Дальнего Востока и Сибири. Я очень рад, что идея частно-государственного партнерства, пусть и с большими трудами, но все же пробила себе дорогу. Я считаю, что необходимо не только частно-государственное партнерство, и не только государственно-кредитная поддержка, но и прямое государственное участие. Необходимо строить казенные заводы, дороги. Ведь это позор. Мы сейчас строим в два раза меньше дорог и теплотрасс, чем в последние годы советской власти. И, конечно, никакой частный сектор не переломит эту ситуацию.

Когда я слышу критику оживления государственного участия, у меня на это один ответ: «Все правильно. Частник -- лучший хозяин, чем министр алюминиевой промышленности. Но он не хочет инвестировать в долгосрочные затратные проекты, и заставить его никто не может».

-- В обществе сейчас активно муссируется тема нового дефолта, возможного банковского кризиса. Насколько это вероятно, на ваш взгляд?

-- Никакого кредитного кризиса, никакого банковского обвала не будет. Если, конечно, его не создадут искусственно. А если будет валютный обвал, так для людей это в какой-то степени даже лучше. А вот если во второй половине года понизится курс рубля, то я этому не удивлюсь.

-- Окажутся ли эффективными, на ваш взгляд, антиинфляционные меры правительства?

-- Целевой показатель в 8% на 2008 год -- это замечательно. Но мне не очень верится в то, что он достижим. У нас ведь инфляция издержек, а не печатного станка. Конечно, рост цен на продовольствие на мировом рынке оказывает свое влияние, но особенно действует тут монопольный сектор нашей экономики. Так что я не жду здесь особых достижений.

Но зато я категорически уверен, что цена на нефть, эту основу нашего благосостояния, не упадет или снизится крайне незначительно. Так что я бы все-таки ожидал тенденции улучшения жизни в стране.

-- Будет ли приток западного капитала таким же, как в прошлом году?

-- Вполне возможно. Но здесь слишком много от политики зависит. А вот вдруг им наш новый президент не понравится? И они испугаются.

Но меня больше беспокоят внутренние инвестиции. И тут одна из крупнейших трагедий последних лет: мы настолько развратили бизнес, что у нас норма прибыли стала 300--400% годовых. А за 100% уже работать не хотят. А где возможна такая норма рентабельности -- только нефть, торговля, фармацевтика, водка, оружие. Ну и совершенно бандитская у нас отрасль -- строительство. Все. Больше вы нигде таких прибылей не получите. Во всем мире работают за 5--15% прибыли, и всех это устраивает.

Я не знаю, когда мы сумеем создать такой механизм, чтобы получение прибыли в таких пределах заинтересовывало. Я уж не буду поминать нашу разоренную текстильную промышленность, где прибыль будет колебаться в районе 15%. Но при таких нормах прибыли ждать, что крупный бизнес сам пойдет в инновационные отрасли, не стоит.

-- А как можно построить такой механизм, чтобы пошел?

-- Я не знаю. Я лично не верю, что это поколение бизнесменов приспособится к нормальным условиям работы. Следующее поколение может. Сейчас прямая инвестиционная деятельность государства неизбежна, и не только в инфраструктуре, но и в промышленности. Почему я не верю, потому что основу экономики до сих пор составляют гиганты. И пока менталитет нашего общества не изменится, пока не перестанут презирать челнока, никаких перемен ждать нельзя.

Все-таки малый бизнес ужасно нуждается в средствах. Ему нужна налоговая поддержка, кредитная поддержка. Было очень правильное предложение со стороны компании «Центроинвест» создать фонд долговых обязательств малого бизнеса. Государство вместе с частными компаниями и банками должно решать проблемы финансирования малого и среднего бизнеса. 80% всего научно-технического прогресса в мире обеспечивают малый и средний бизнес.

Мы самая антисоциальная страна промышленного мира. Недавно видел статистику, которая охватывает 208 стран. По доходам мы из 208 на 50-м месте. По продолжительности жизни на 100-м, по здравоохранению на 130-м. Единственно, где мы прилично выглядим, на 30-м месте -- по образованию. А уровень жизни пенсионеров -- нигде уже такого нет, одни мы такие.

-- Тем не менее у нашего правительства крайне амбициозные планы. Через 20 лет мы должны войти в пятерку развитых стран мира.

-- Ну, по валу лет через 15 мы в какую-нибудь пятерку или хотя бы десятку, конечно, войдем. Но по уровню развития вряд ли. Слишком много условий должно быть выполнено для того, чтобы страна действительно шагнула вперед, стала развитым европейским государством. Вот лишь несколько «если», без которых о таком рывке можно будет забыть. Если произойдет структурная перестройка промышленности, переход центра тяжести от добывающих отраслей к обрабатывающей промышленности. Если бизнес отучится от жлобства. Если наука и образование силами государства двинутся вперед. Если коррупцию удастся загнать хотя бы в советские рамки. Это ведь как песок в машине, не крутится, и все. Если удастся развить и удержать Сибирь и Дальний Восток. Не выдерживают они, их надо искусственно поддерживать. И категорически -- если сохраним свою оборонную промышленность. Конечно, в советские времена мы перестарались. Зачем нам тогда было 60 тыс. танков? Но без отечественной адекватной системы защиты нам не выжить.

Так что задачи перед российской властью стоят крайне сложные. Но невыполнимыми их назвать нельзя.