В эти выходные канал СТС готовился начать показ широко разрекламированного шоу «Тату» в Поднебесной». Задумал его Виталий Манский, режиссер-документалист, некоторое время возглавлявший программу «Реальное кино» на канале «Россия», снявший сериал «Открытый Кремль», фильмы о Путине, Ельцине, о теле Ленина, а также несколько экспериментальных авторских проектов, например монтажный фильм «Частные хроники. Монолог» (1999) и «Бродвей. Черное море» (2002). После сериала про Кремль Манский решил исследовать загадки шоу-бизнеса: так началось его сотрудничество с группой «Тату» и ее продюсером Иваном Шаповаловым. Был снят фильм «Анатомия «Тату», который прошел в декабре на канале СТС.

В эту субботу программа началась. Показали ошеломляющие по пустоте и бессмысленности передвижения людей в студии, необязательные разговоры. На сороковой минуте появились девочки-татушки. На пятидесятой, поскандалив с фотографом Клавихо, они ушли... В воскресенье в назначенное время появился титр: «Запись альбома временно прекращена». И вместо трансляции из гостиницы «Пекин», где должна по замыслу два месяца протекать запись нового альбома, снова показали фильм «Анатомия «Тату». Виталий Манский объяснил, что случились технические неполадки. Будет ли возобновлен показ шоу в следующие выходные, пока неизвестно.

Вообще-то Манский предполагал, что могут возникнуть трудности. Пока он со съемочной группой ездил за «Тату» по Америке и Европе, все было в порядке. Но когда фильм был готов, возникли неожиданные сложности: претензий у группы оказалось больше, чем у известной своими строгостями пресс-службы администрации президента. Пришлось даже изменить финал картины. Эпатирующая и объявившая себя супероткрытой группа не согласилась с трактовкой режиссера. Впрочем, продолжать Манскому все же очень хотелось. Интересно, почему?

Между тем фильм «Анатомия «Тату» сам по себе оказался очень удачным. Режиссер пытался предстать лишь наблюдателем, добросовестно фиксирующим течение жизни, однако это ему не удалось. Авторский взгляд с неизбежностью подчинил себе реальность, тем более что в фильме использованы все приемы активной режиссуры -- агрессивный монтаж, музыка, жесткая композиция. И из всего создалось ощущение, что за предъявленной публике видимостью просто ничего не скрывается.

Интерес публики к частной жизни известных людей возник вместе с появлением средств массовой информации, то есть где-то в середине XIX века. Биографии известных писателей, актеров, политиков стали предметом пока еще робкого любопытства обывателя. Но следует заметить, им тогда было что предъявить. Частная жизнь Пушкина или Маяковского -- это интрига, масштаб, сюжет, характеры. Кстати, куда менее интересны биографии политических деятелей -- жизнь сердца не их профиль.

Беда нынешних кумиров, быстротечная слава которых столь широка, что нет ей аналогов, в том, что сама их профессия, не существующая без активного участия СМИ, вообще не предполагает индивидуальной судьбы. Все интересное, привлекающее внимание в их жизни -- выдумано для удовольствия публики, на себя им не оставлено ни времени, ни сил, ни средств.

Фильм про "Тату" на первый взгляд рассказывает о растущей славе группы. А на деле иных эмоций, кроме жалости к двум обезьянкам, симпатичным, глазастым и совершенно ничего не понимающим в этой жизни, увиденной ими из окна автомобиля, он вызвать не может. В фильме, снятом рукой отличного профессионала, человека, умеющего видеть скрытый за поверхностью смысл, все очень отчетливо -- вот девочки после концерта пробираются сквозь толпу поклонников, едва сдерживаемую охраной, и облегченно и радостно машут фанатам руками, только очутившись за решеткой (оградой отеля). Вот Лена щебечет с кем-то по телефону из машины и, оглядывая унылые ряды стандартных американских вилл, восхищается: «Хорошенькие домики!» А Юля, перечисляя свои мечты, вдруг очень хозяйственно объясняет, что они с папой будут строить дом, этим летом заложат фундамент, а за зиму он «осядет»... Юля сообщает, что готова «на все». А Лена очень хочет быть хорошей -- она ходит к батюшке, ему все рассказывает "про проект". Проектом Лена и Юля называют себя. А слов -- не матерных, простых, человеческих, как будто стесняются, например, рассказывая про свои номинальные лесбийские страсти, говорят, что "поцелуи были", а "постели не было". Камера показывает, как они мирно посапывают в креслах в студии, устало уткнувшись друг в друга, такие замученные щенята с мировой известностью, банковскими счетами и страхом -- перед будущим, перед одиночеством, перед неизбежным концом славы.

Насколько они искренни, рассказывая перед камерой о себе, не узнает уже никто -- так безнадежно перепутано в их жизни личное и публичное пространство, и сами они скорее всего не отдают себе отчета в том, где кончается "проект" и начинается собственное существование. Однако они очень зависимы, в них нет и тени интереса к жизни помимо собственных, ограниченных «проектом» впечатлений, зато есть строжайшая внутренняя цензура и страх оказаться не такими, как «надо». Похоже, что никакой собственной жизни у них и нет. Когда на них никто не смотрит, они лежат в кровати, смотрят телевизор, жуют чипсы... И все.

Занятно, что жанр "реалити-шоу", начавшийся в нашей стране в передаче «За стеклом» с того, как несколько обычных, "простых" людей демонстрировали публике свой повседневный быт ради того, чтобы получить известность, так быстро поменял ракурс. Теперь в "Последнем герое" снимаются звезды, что в сущности как будто уничтожает сам смысл "реального телевидения", рассчитанного на внимание к человеку из толпы. Единственным по-настоящему фотогеничным и объемным героем в компании этих "звезд" оказался неактер Николай Дроздов, что неудивительно -- ему не надо было «держать имидж». Зато он в свою очередь очень удивлялся тому, что никто из известных музыкантов не соглашается просто попеть у костра любимые песни. А вот Шаляпин, между прочим, у костра пел, и с удовольствием... Но его, правда, в это время не снимало телевидение.

Теперь вот на татушек наставили камеры. Поскольку они не просто известны, но сверхизвестны. Увы, оказалось, что за экраном ничего нет, там пустота, а все происходящее на наших глазах с их образами -- лишь движение теней на белом полотне.

Майкл Джексон, который ровно в эти дни выступил как автор и исполнитель специального шоу под названием "Джексон-совратитель", танцевал на крыше своей машины и собирал реальные толпы почитателей, на многие километры забивших своими машинами автострады на подъезде к зданию суда. Но и Джексону, то обзаводящемуся женой и младенцем, то роняющему дитя с балкона, то растлевающему малолетних, не пришло голову поставить камеру себе в спальню или гостиную. Потому что там, где умеют отделять мух от котлет, прекрасно знают, что по ночам куклы спокойно висят на своих крючочках в ожидании сигнала к представлению.