В последний день фестиваля журналистов пригласили на пресс-конференцию. Она проходила там же, где и сама выставка, - в Большом Манеже... >>

Кореец Ким Ки-Дук -- режиссер, с которым отечественные киноманы знакомятся в режиме максимального благоприятствования. Два года назад его фильм «Остров» (четвертый по счету, но первый по-настоящему нашумевший) можно было увидеть на широком экране. Год спустя «Реальный вымысел» участвовал в конкурсе Московского кинофестиваля, а в последнее время от Кима буквально не спрятаться, не скрыться: не успел закончиться московский прокат его картины «Адрес неизвестен», как на повестке дня оказывается «Плохой парень» (2001). Вряд ли какой-нибудь еще современный кинематографист, да вдобавок азиатский, пропагандируется настолько же активно и последовательно. Впору задуматься о тайном артхаусном заговоре, но противостоять ему, тем не менее, совершенно не хочется. Ибо насаждаемый культ Кима Ки-Дука не только актуален, но и (в отличие, например, от сектантских камланий вокруг куда более сомнительного Такаси Миике) абсолютно оправдан... >>

Рассказывая о первом концерте «Глубокой глотки» (см. «Время новостей» от 11 октября), я сетовал, что публики было маловато. Отрадно констатировать, что уже второй день ознаменовался обычной «домовской» посещаемостью, а в пятницу и субботу случились прямо-таки аншлаги... >>

Еще недавно этот фестиваль назывался гораздо проще и скромнее -- Петербургский фестиваль старинной музыки. Однако организаторы сочли, что английская early music («ранняя музыка») не соответствует нашей «старинной». Поскольку главная цель петербургских музыкантов -- доказать, что early music полна сил и не собирается устаревать, в названии появился курьезный англицизм... >>

В «Ромео и Джульетте» Кеннета Макмиллана -- единственном спектакле, привезенном итальянцами и показанном в столице уже пять раз (устраивал гастроли «Росинтерфест»), -- пузырится и шкваркает жизнь. Один из столпов английской хореографии, знакомый нашей публике пока что лишь по «Манон», не так давно влетевшей в репертуар Мариинского театра, 37 лет назад сочинил спектакль, вспоминая послевоенные лондонские гастроли Большого, Уланову-Джульетту и всю роскошь выстроенных Леонидом Лавровским веронских смертоубийств. Как и все англичане -- зрители тех гастролей, Макмиллан был в восторге, и его спектакль оказался почтителен к первоисточнику... >>