Идея, что главной причиной снижения темпов роста российской экономики стала потеря доверия бизнеса к власти, окончательно «овладела массами». На прошлой неделе эта тема стала предметом неожиданно острой дискуссии на заседании Совета по конкурентоспособности и предпринимательству при правительстве России. Об этом же говорили участники семинара, проведенного на днях Высшей школой экономики (ВШЭ).

При этом, похоже, окончательно овладела массами и другая идея -- об удвоении ВВП за десятилетие можно забыть. Задача сегодняшнего дня не так амбициозна, но не менее сложна: не допустить резкого замедления темпов роста (2003 год -- 7,3%, 2004 год -- примерно 6,9%, официальный прогноз на 2005 год -- 5,8%, неофициальные -- вплоть до 2--3%), снижения инвестиционной активности, разгона инфляции, а также преодолеть замедление реформ. Тем более что предпосылок для столь негативного развития событий хоть отбавляй. «Мы сегодня наблюдаем в российской экономике хрестоматийный случай (он еще не занесен в хрестоматию, но будет) -- как можно разрушить механизм экономического роста, который работал вполне исправно», -- емко охарактеризовал ситуацию научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин.

Главный экономист инвестиционной компании «Тройка Диалог» Евгений Гавриленков напомнил, что в последние годы экономика устойчиво росла, инвестиции увеличивались на 12--13% в год, причем в ряде неэкспортных отраслей их рост был выше, чем в топливном секторе. Однако в середине 2004 года, по его словам, «все эти процессы разом остановились». И причина, как убежден экономист, как раз в потере доверия бизнеса и населения к власти. Летний банковский кризис, по сути спровоцированный монетарными властями, привел к оттоку депозитов из банковской системы: деньги вышли на потребительский рынок и подтолкнули инфляцию. Иностранные инвесторы вдруг осознали, что дело ЮКОСа касается «не отдельных индивидуумов», а связано с переделом собственности, и фондовый рынок на это немедленно отреагировал. (В 2004 году индекс РТС повысился всего на 8,3%, тогда как годом ранее -- на 58%). «Кризис доверия затормозил инвестиционную активность», -- с сожалением констатировал г-н Гавриленков.

Нынешние тенденции в социально-экономической политике настораживают и руководителя Экономической экспертной группы Евсея Гурвича. «У нас резко ухудшилась защита собственности, резко возросли политические риски. Ухудшились именно те показатели, которые определяются степенью доверия бизнеса к власти», -- говорит он. Вывод г-на Гурвича однозначен: «Если мы хотим восстановить темпы роста или хотя бы удержать, ключевая задача для нас -- восстановление доверия и бизнеса, и населения к властям, проведение продуктивного диалога между властями и бизнесом».

Однако отнюдь не все экономисты полагают, что кризис доверия между бизнесом и властью влияет на экономический рост определяющим образом, хотя и не спорят с тем, что эту проблему надо решать. На семинаре в ВШЭ Евгению Гавриленкову и Евсею Гурвичу оппонировали глава департамента макроэкономического прогнозирования Минэкономразвития Андрей Клепач и руководитель Центра макроэкономического анализа и краткосрочных прогнозов Андрей Белоусов. По словам г-на Клепача, «экономика подошла к рубежу, когда нужна структурная перестройка». «Дальше рост не может строиться только на нефтяной или газовой трубе. Какая бы политика ни была», -- говорит чиновник. Поэтому сегодня первейшая задача, по его убеждению, определиться со стратегическими планами развития экономики, ее отдельных секторов и на уровне бизнеса, и на уровне государства. В свою очередь Андрей Белоусов полагает, что главная проблема не в отношениях "бизнес--власть", а в отношениях "бизнес--бизнес". На его взгляд, крупный бизнес «приватизировал» государственные институты, например судебную систему, и через определенные «квазикоррупционные механизмы» использует ее для «работы» с конкурентами. (Впрочем, ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов возразил, что сегодня уже не поймешь, кто «приватизировал» судебную систему: бизнес или чиновники).

Не удержался Андрей Белоусов и от оценки мучительной для льготников и разорительной для бюджета реформы системы льгот. Слова аналитика прозвучали тревожно: «Реформа показала, что абсолютно недостаточно законотворческого подхода. Нужно просчитывать, сколько стоит реформа. Гипотеза о том, что реформы здравоохранения, образования сэкономят деньги, абсолютно не проходит. Реформа ЖКХ -- тем более. Надо просчитывать соответствующие затраты». Следующее высказывание помимо министра финансов Алексея Кудрина (и правительства в целом) должно заинтересовать и главу Центробанка Сергея Игнатьева: «Очень высока неопределенность с инфляцией. Неизвестно, когда мы достигнем дна с финансированием монетизации. Сколько потребуется денег, никто не знает. Поэтому сложно сказать, какой будет инфляция в этом году -- то ли 9%, то ли 15».

Ярослав Кузьминов развил тему, заявив, что без дополнительных ресурсов проводить реформы здравоохранения и образования не получится, поскольку эти сферы и сегодня недофинансированы чуть ли не наполовину. «В СССР на образование шло 6% ВВП, сейчас 3,6%. Это ниже, чем в любой развитой стране мира. В здравоохранении примерно то же самое. А мы хотим еще без ресурсов делать реформу», -- возмущался он.

Квинтэссенцией рассуждений экспертов о перспективах российской экономики стали слова Евгения Гавриленкова: «Если власть не будет делать резких, опасных движений, то ситуация потихоньку может начать нормализовываться». А может и не начать.