Сначала предполагалось, что знаменитый английский композитор-минималист Майкл Найман даже приедет в Москву, чтобы отпраздновать свое 60-летие вместе с альтистом и артдиректором проекта Михаилом Березницким, авторитетным пианистом Алексеем Любимовым и еще несколькими московскими музыкантами, больше известными в филармоническом кругу, нежели среди поклонников новой музыки. Потом ожидалось, что автор саундтреков к фильмам Питера Гринуэя и голливудским блокбастерам, изощренных опер и почти не кокетливой камерной музыки отправит в Москву личное послание.

Но в итоге за Наймана представительствовала только музыка -- та, которой он, по собственным словам, гордится больше, чем развязными, игривыми и мудреными звуковыми дорожками к интеллектуальному или сентиментальному кино: прозвучали On The Fiddle для скрипки и фортепиано и два квартета -- пафосный Третий в честь румынской революции и инженерный Второй (впервые в России).

Зато специально к концерту, устроенному точно в день рождения Наймана, любимец московской просвещенной публики и рекламных агентств композитор Павел Карманов сочинил кратенькую «Майкл-музыку» -- с цитатой из наймановского In Re Don Giovanni (в свою очередь -- с цитатой из Моцарта) и с добрым отношением к ухарскому и припудренному творчеству английского ученого, журналиста и музыканта. Тонкость в том, что Михаила Березницкого в дружеском кругу всегда звали Майклом, и поздравляя Наймана с днем рождения, Карманов схитрил.

Между тем, хитрость -- не главная особенность кармановских сочинений, которых в программе было больше, чем музыки юбиляра. Отмечая в них сюжетную выдумку и изящное остроумие конструкций, публика любит их за откровенное, искреннее чувство. И раз уж сама форма программы провоцирует на сравнения и параллели, скажем: кажется, будто стена непонимания между современной публикой и академической музыкой -- та, которую упрямый и хитроумный Найман буквально долбит своими древесностружечными минималистскими структурами, теперь упала. И свободно оперируя архаически-суровыми принципами минимализма, позднеромантическим словарем и нежными цитатами из Шуберта, Карманов позволяет публике таять под звуки «Второго снега на стадионе» примерно так же, как она тает под путаный лепет интермеццо Брамса.

Похожий фокус заметен и в исполнительском стиле. Когда-то всякая достойная внимания интерпретация неортодоксальной новой музыки на местной сцене несла в себе черты идейно мотивированной акции, эстетического перформанса, приключения духа и героики поиска сапог-скороходов, чтобы догнать убежавшее европейское исполнительское искусство. Теперь в трактовках больше спокойствия, филармонической строгости, звукового баланса и не революционного штриха. Европейские игривые манеры здесь, кажется, так и не прижились, зато героизм смягчился. Второй квартет Наймана превосходные филармонические музыканты, лауреаты международных конкурсов Александр Тростянский (скрипка), Марина Катаржнова (скрипка), Михаил Березницкий (альт) и Денис Шаповалов (виолончель) играли с тем же внимательным и строгим чувством, с каким играются квартеты Бетховена. В On The Fiddle Наймана Тростянский с единственным в компании представителем старой новомузыкальной школы Алексеем Любимовым продемонстрировал роскошь концертной виртуозности традиционного сольного скрипичного репертуара. А трио Карманова «Подарок самому себе на день рождения» для альта, виолончели и фортепиано было исполнено в высокой пробы романтической манере.

Новая музыка совсем потеряла узкоспециальный пафос, вернувшись к филармоническим истокам, мягко украшенным очаровательной игрой видеопроекции (Андрей Кименко) и звукового усиления (Николай Гончаров).