Право, когда наблюдаешь, как директор МУАР Давид Саркисян, сопровождаемый по правую руку Михаилом Швыдким, по левую -- Николаем Губенко, торжественно открывает выставку «балдинской коллекции» в своем музее, слезы нежности наворачиваются на глаза. Ну наконец-то! Свершилось. Единство. Примирение. Согласие. И коллекцию в полном объеме показали (не копии это, не копии, успокойтесь). И немцев позвали (например, главного специалиста по проблемам реституции бременского профессора Айхведе). И начавший было чахнуть Музей архитектуры пропиарили (выставка -- отличный повод побыстрее оформить перевод МУАР под начальство Минкульта)... >>

Собственно, ни велосипедистов, ни дельтапланеристов, ни лошадей, ни балерин на сцене Зала Чайковского тем вечером не было. Был экран, на котором менялись комментирующие надписи. Музыкантов тоже не было -- они расположились в зале, хотя надписи на экране объявляли, что они есть. Публика выворачивала шеи, следя за медленным полетом воображаемого дельтаплана с верхнего балкона КЗЧ и удивляясь собственной способности наблюдать за несуществующим. Надпись на экране в этот момент гласила: «На каждом крыле дельтаплана написано Opus post». Потом, уже в конце музыкально-визуального представления, экранный комментарий предложит публике читать ту же надпись на микроскопических снежинках, реально падающих на головы музыкантов. Станет очевидно, что и так и эдак, то чучелом, то тушкой парящий бренд смелого ансамбля указывает на его -- ансамбля -- своеобразное мерцание, на создаваемый им эффект собственного «присутствия/отсутствия», такой же прихотливый и ненадежный, как все прочее в перформансе... >>

Пока москвичи еще только завистливо прислушиваются к фестивальному шуму «Золотой маски», дожидаясь, когда спектакли докатятся и до них. А в Питере -- настоящий театральный ажиотаж. Билеты раскуплены на все, включая постановки никому не известных режиссеров из провинциальных театров, -- доверие к «Маске» велико. На «Московском хоре», больше года уже идущем на сцене МДТ, настоящее столпотворение, люди сидят в проходах зала. Изумительная пожилая актриса Татьяна Щуко, недавно получившая травму, играет с палкой, и на поклоны ее буквально выносят на руках. В зале вопли и овации такие, что Щуко, много лет не имевшая ролей и вдруг дождавшаяся настоящего триумфа, заливается слезами. Около Театра имени Ленсовета идут бои за право увидеть гинкасовскую «Даму с собачкой» -- дирекция фестиваля призывает иметь совесть тех критиков, которые уже видели спектакль в Москве, и отдать свои места не видевшим. В финале спектакля опять восторг, крики и заплаканные лица в зале... >>