Крупнейшей приватизационной сделкой нынешнего года должна стать продажа 19,68% акций российско-белорусской «Славнефти». В 2000 году правительство уже пыталось продать этот пакет, но Александр Лукашенко лично попросил Владимира Путина отложить приватизацию (по официальной версии, из-за недооцененности акций). Президент «Славнефти» Михаил ГУЦЕРИЕВ поделился с корреспондентом газеты «Время новостей» Николаем ГОРЕЛОВЫМ своими мыслями по поводу нового аукциона.

-- Состоится ли в наступившем году аукцион по продаже 19,68% «Славнефти»?

-- Да, думаю, он состоится осенью. Обычно именно в это время года происходит приватизация нефтекомпаний.

-- Может ли Белоруссия воспротивиться приватизации, как это было в 2000 году? Есть ли риск, что аукцион вновь будет перенесен?

-- Все может быть.

-- Как вы относитесь к идее приватизации компании именно в этом году?

-- Мнение правительства -- мое мнение.

-- Уже проведена оценка продаваемого пакета?

-- Еще нет, сейчас только начинается предпродажная подготовка, и Минимущества готовит документы для начала оценки.

-- На ваш взгляд, сколько стоят 19,68% акций «Славнефти»?

-- Примерно 300 млн долл., не меньше. Но я не буду участвовать в аукционе, у меня нет таких денег.

-- В связи с приватизацией была отложена консолидация «Славнефти». Когда состоится переход на единую акцию?

-- Сразу же после приватизации. Мы предложим акционерам прежнюю схему и будем ждать их решения.

-- Не лишится ли в этом случае государство контроля над компанией?

-- Это как решит само государство. А вообще оно уже лишилось контроля: 33% «Мегионнефтегаза» (основная нефтедобывающая «дочка» «Славнефти». -- Ред.) и 48% «Ярославнефтеоргсинтеза» (основное перерабатывающее предприятие «Славнефти». -- Ред.) проданы. Не надо было продавать.

-- Не так давно ваши конкуренты -- ЛУКОЙЛ и ТНК -- объявили, что они так же, как и вы, претендуют на белорусские нефтехимические активы. Вы не раз говорили о том, что заинтересованы в приобретении «Полимира» и «Азота» в Новополоцке. Каким способом вы собираетесь достигнуть намеченной цели?

-- Способов очень много. Мы пока высказали свои предложения. Сейчас этим занимается российско-белорусская рабочая группа. Думаю, что в начале февраля уже будет конкретный результат. Мы рассчитываем на создание консорциума с «Сургутнефтегазом».

-- Как вы относитесь к предложению ЛУКОЙЛа создать единый консорциум на базе всех белорусских нефтехимических предприятий с участием нескольких российских нефтекомпаний?

-- Это было бы неплохо, но, согласитесь, довольно трудно в одну корзину положить ежа, медведя, волка, змею и заставить их жить мирно.

-- Вы по-прежнему планируете, что белорусскими активами будет владеть «Славянская нефтекомпания», недавно созданная «Славнефтью»?

-- Пока ждем, как дальше пойдут дела, как «Славянская нефтекомпания» будет участвовать в этих консорциумах и альянсах.

-- Весь минувший год «Славнефть» покупала лицензии на разработку таймырских месторождений. Известно, что добыча там весьма затратная из-за сложных климатических условий. Для чего компании это нужно?

-- Мы создаем там мощный добывающий блок. В ближайшее время ничего делать не будем, продолжим покупать лицензии. Потом выйдем на европейский рынок и будем искать партнера-инвестора.

-- Почему вы намерены работать обязательно с западным инвестором?

-- Это большие и длинные деньги. В России пока этого нет. Для того чтобы поднять такой проект, как Таймыр, нужны миллиарды долларов.

-- Каковы запасы сырья у формируемого на Таймыре блока?

-- Мы рассчитываем на 1 млрд тонн. Создание блока -- длинный, равномерный процесс. Так же, как хищник готовится к нападению на добычу -- сначала спокойно себя ведет, потом резко бросается и захватывает, -- мы заключаем контракты, налаживаем связи с местными предпринимателями, внедряем своих людей на территорию, узнаем, кто что продает и по какой цене. Если несколько акционеров у актива, то договариваемся с каждым: кому-то больше надо заплатить, кому-то меньше. Забирать активы -- это искусство.

-- Россия поддержала Организацию стран-нефтеэкспортеров (ОПЕК) и согласилась сократить экспорт нефти (на 150 тыс. баррелей в сутки). «Славнефть», как и все отечественные нефтекомпании, должна снизить объемы поставок нефти за рубеж. Каков этот объем?

-- Пропорционально добыче -- 4,5 тыс. баррелей в месяц.

-- «Славнефть» что-то потеряет от такого сокращения?

-- Да ничего, перерабатывающие мощности лучше загрузим и будем экспортировать нефтепродукты. 150 тыс. баррелей -- очень мало для России.

-- «Славнефть» начала работать над развитием собственной сети АЗС. Не так давно она стала крупнейшим игроком на питерском и вологодском рынках. Какой следующий регион?

-- Думаю, Нижний Новгород.

-- По какому принципу вы его выбрали?

-- Крупный регион, промышленность развита, транспортное плечо от Ярославля короткое.

-- Но в Нижнем расположена «НОРСИ-ойл», принадлежащая ЛУКОЙЛу. У вас транспортное плечо получится больше, следовательно, выше будет и цена бензина.

-- Ну и что? Технология переработки у нас лучше. А вообще там всем места хватит: и нам, и ЛУКОЙЛу.

-- Когда же «Славнефть» придет в Нижний Новгород?

-- В этом году.

-- А если ваши конкуренты в регионах начнут демпинговать?

-- Мы тоже возьмем их демпингом. Разве у нас денег нет? Переработки нет? На один город уж мы найдем бензин, чтобы залить все бензозаправки бесплатно. А вообще, демпинговать может только слабый -- сильный будет договариваться.

-- Недавно генеральный секретарь ОПЕК Али Родригес заявил, что в наступившем году мировые цены на нефть будут целиком зависеть от позиции России. Вы с ним согласны?

-- Нет, от России цена нефти не зависит. Она зависит от экономического состояния стран-импортеров. А Россия -- капля в море: если взять всю мировую добычу, то наша страна даже на 10% не тянет.

-- Ваш прогноз цены российской Urals в этом году.

-- Думаю, 18--20 долл. за баррель. Она не будет колебаться, потому что на нее влияет сокращение добычи многими нефтеэкспортерами, следовательно, баланс спроса и предложения будет все время на одном уровне.