В ноябре в Праге расширение НАТО на восток стало формально свершившимся фактом. Реакция на это событие, долгое время будоражившее политическую элиту, академические круги и общественное мнение России, оказалась в центре внимания завершившейся в Москве двухдневной конференции «Россия -- НАТО: перспективы сотрудничества после Пражского саммита». На форум, организованный Институтом прикладных международных исследований, собрались политики, ученые, дипломаты, ведущие эксперты из стран НАТО. Присутствовали также представители стран, присоединение которых к Альянсу вызывает наиболее болезненную реакцию в России, -- Латвии, Литвы и Эстонии.

Отметив наметившуюся трансформацию НАТО во всемирный «экспедиционный корпус», директор ИПМИ Вадим Разумовский задал тон дискуссии: «Разумно ли сотрудничество России с НАТО?». Подобный вопрос задают не только в Москве. Влиятельные политические круги в Вашингтоне отнюдь не считают НАТО центральным звеном будущих военных и политических коалиций. Недаром во время военной кампании в Афганистане США обратились за помощью и получили ее отнюдь не от Альянса, а от России. Наступает время гибких, создаваемых по конкретному случаю коалиций. Россия жизненно заинтересована в борьбе с международным терроризмом. И в этом отношении более перспективным для Москвы выглядит сотрудничество России с США. У двух стран появился общий реальный враг.

Директор Института США и Канады Сергей Рогов считает, что, лишившись исторического врага в лице СССР, блок НАТО существует и расширяется лишь по инерции, но он может превратиться из военно-политического союза в «вегетарианскую организацию». Для будущего Альянса первоочередную роль играет заинтересованность в нем как со стороны США, так и России. В связи с этим Москва должна быть допущена к принятию решений хотя бы по ограниченному кругу вопросов. При этом необходимо продумать механизм российского участия в создаваемых силах быстрого развертывания НАТО. По словам Сергея Рогова, необходимо видеть в НАТО потенциальный источник доходов: к примеру, российская и украинская военно-транспортная авиация могут быть задействованы в стратегических перевозках НАТО. Кроме того, существует возможность участия России в модернизации обычных вооружений войск НАТО, на 40% оснащенных техникой советского производства.

69% россиян негативно относится к НАТО, отметил помощник президента Сергей Ястржембский. И опасения российской общественности вполне объяснимы, ведь «из Таллина в Санкт-Петербург можно доехать за несколько часов на велосипеде». Настойчивые стремления прибалтов попасть в НАТО объясняется, по его словам, «психологическими комплексами, уходящими корнями в прошлое». Но их вступление в НАТО принесет и определенный позитив: «Мы надеемся, что это заставит страны Балтии в корне изменить отношение к русскоязычному населению». Ястржембский назвал реакцию Москвы на расширение НАТО «спокойно-негативной». И противопоставил уже сложившуюся на Римском саммите НАТО формулу «двадцатки» («мы со старожилами НАТО» или «19 плюс Россия») составу Альянса, расширенному до 26 участников: «У нас полноценное партнерство с НАТО по широкой повестке дня, а натовские новички будут только еще подтягиваться к этим процессам».

«Мы вступаем в неразведанное пространство», -- заявил относительно нового Совета Россия--НАТО посол США в России Александр Вершбоу, принявший самое активное участие в дискуссии. По его словам, «пока новый совет имеет достаточно скромные цели и задачи». Российские участники прямо называли их «низкопрофильными проектами». Дискутируя с послом по особым поручениям российского МИДа Александром Алексеевым, американский дипломат заметил, что никто Россию в НАТО приглашать не будет, «если она сама не подаст заявку на вступление в Альянс».

По мнению участников, за фасадом военных перемен в НАТО существуют скрытые политические задачи. Крайне негативное отношение политической элиты к расширению блока отметили участвующие в дискуссии депутаты Государственной думы Алексей Арбатов (заместитель председателя комитета по обороне) и Андрей Кокошин (бывший секретарь Совета безопасности). «Нужен разговор по гамбургскому счету», -- заметил последний и назвал расширение Альянса за счет прибалтийских государств «исторической ошибкой, сравнимой с совершенной в конце первой мировой войны». «Неправда, что мы его спокойно проглотили, сидим и радуемся. Россия оставляет за собой право принимать все меры для обеспечения национальной безопасности. И она должна получить особые права на постсоветском пространстве», -- сказал Андрей Кокошин.

Присутствовавшие в зале дипломаты Прибалтики переглянулись. А один из них -- из Эстонии -- пояснил корреспонденту газеты «Время новостей»: «Россия сама толкнула Прибалтику в НАТО. Это для нас зонтик. Мы хотим хорошо жить. Вот и все». «К коллективной обороне в НАТО прибавились и побочные услуги -- стабилизация политической обстановки в странах Восточной Европы», -- заявил директор пражского Института международных отношений Иржи Шедивый.

В этом кроется радикальное различие отношения к расширению блока среди восточных европейцев и России. «Вместе спокойно жить» -- к этому стремятся европейцы. «Вместе бороться с терроризмом» -- на это рассчитывают в Москве. После расширения Североатлантический альянс станет «более аморфным», заявил Сергей Ястржембский. «Пражский саммит продемонстрировал драматическое снижение критериев приема в члены Альянса», -- подчеркнул со своей стороны президент российского Института стратегических оценок Александр Коновалов, выразив тем самым царившую на конференции «взвешенно-пессимистическую» оценку будущего сотрудничества России с НАТО. Организованная Институтом прикладных международных исследований конференция наглядно продемонстрировала -- нынешний прагматизм внешней политики Кремля более чем оправдан. В борьбе с реальным врагом -- международным терроризмом -- Россия более заинтересована в альянсе с сильными партнерами, особенно с Вашингтоном. Беспокоящий российское общественное мнение факт расширения НАТО на восток -- не более чем фантом прошлого. Принятие в НАТО новых членов лишь добавляют седин Альянсу, переживающему нелегкие времена увядания.