В декабре прошлого года Михаил Швыдкой подписал приказ о проведении открытого конкурса Министерства культуры на создание произведений современной российской драматургии. Жюри должно было выбрать три лучшие пьесы, которые затем будут поставлены на сценах двух театров -- МХАТа имени Чехова и санкт-петербургского БДТ имени Товстоногова в сезоне 2002/03 при финансовой поддержке Минкульта. Петербургский конкурс через некоторое время был прерван организаторами, а результаты московского объявлены совсем недавно. Конкурс выиграли «Смерть Ильи Ильича» Михаила Угарова, «Терроризм» Владимира и Олега Пресняковых, «Пьемонтский зверь» Андрея Курейчика. Пьеса Михаила Угарова -- пожалуй, самая нашумевшая из этого списка. Это инсценировка гончаровского «Обломова», которая под названием «Облом off» с успехом была сыграна в конце прошлого сезона на сцене Центра драматургии и режиссуры А. Казанцева и М. Рощина. Ставил пьесу сам драматург.

О роли новой драматургии рассказывает победитель конкурса Министерства культуры Михаил УГАРОВ.

-- У вас в этом году победа за победой. Весной стали лауреатом фестиваля «Новая драма», а теперь вот конкурс Министерства культуры выиграли.

-- При этом оказался в приятной для меня компании. Мне ужасно нравится пьеса братьев Пресняковых, да и к ним самим я хорошо отношусь. Андрея Курейчика я знаю хуже, он в Минске живет, но пьесы, по-моему, пишет хорошие.

-- Скажите, а в чем смысл драматургического конкурса Министерства культуры, если Табаков и сам единолично может решить вопрос о том, какие пьесы ставить в своем театре? Вы, вообще, верите в то, что жюри могло заставить Табакова взять пьесу, которая ему не нравится?

-- Честно говоря, вы меня своим вопросом ставите в тупик. Скорее всего этот драматургический конкурс -- лишь повод получить деньги на постановку от государства.

-- У вас, кажется, уже был неприятный опыт сотрудничества со МХАТом?

-- Написать пьесу по мотивам «Обломова» для постановки во МХАТе мне предложил сам Олег Ефремов, но, к сожалению, прочитать ее он так и не успел. После его смерти все планы были порушены, и в театре мне сообщили, что моя пьеса поставлена быть не может.

-- И чем же не пришлась ваша пьеса во МХАТе?

-- Мне объяснили, что пьеса не подходит, поскольку МХАТ -- это кафедра, а Гончаров -- классик, и любое вольное изложение классики для МХАТа не годится.

-- А почему же теперь так поменялась позиция МХАТа? Сработал эффект успеха пьесы в другом театре?

-- Наверное. Хотя мне кажется, мою пьесу тогда никто толком и не прочитал. Просто с уходом Ефремова все прошлые планы автоматически аннулировались.

-- Вообще интересно, что Ефремов сам выказал интерес к роману Гончарова. Ведь, в сущности, он и сам во многом был Обломовым.

-- Абсолютно! Мы с ним много общались тогда, и я имел возможность его наблюдать. Ефремов, конечно, на диване, как Обломов, не валялся, но позволял себе много такого, чего деловой человек никогда бы не допустил.

-- В таком случае, продолжая эту аналогию, Табакова, хоть он сам и играл когда-то Обломова в кино, правильнее было бы сравнить со Штольцем.

-- Во всяком случае он пытается им быть.

-- У вас был с ним разговор по поводу «Смерти Ильи Ильича»?

-- Да, Олег Павлович позвонил мне и сказал, что МХАТ имеет виды на мою пьесу. Я что-то стал ему говорить о своих сомнениях -- мол, стоит ли ставить пьесу, если ее во МХАТе один раз уже отвергли? Тем более что она сейчас с успехом идет в Центре Казанцева и Рощина. Но Табаков был решителен: МХАТ это не волнует, для Художественного театра имеет значение только собственный репертуар. Ну, я артачиться, конечно, не стал.

Ставить пьесу будет Александр Галибин, который сейчас в Новосибирске возглавляет театр «Глобус». Саша ставил когда-то мою пьесу «Оборванец» в Питере, так что сотрудничество с ним для меня будет приятным. Казанцев сначала переживал, что МХАТ взял нашего «Обломова», но я его, как мог, успокоил: что за беда, если пьеса будет идти и в другом театре? Совершенно понятно, что по своему театральному подходу это будут нисколько не похожие спектакли.

-- Вам уже известно, кто сыграет Обломова?

-- Пока непонятно. В первом варианте все было проще: мы с самого начала подразумевали, что эту роль сыграет замечательный актер Саша Семчев, тогда еще не засветившийся в рекламе пива. Я, помню, ужасно радовался, что у нас будет такой молодой и смешной Обломов. Мне нравилось и то, что он толстый, и то, что в нем присутствует определенная брутальность.

-- Вам уже известно, кто будет ставить во МХАТе пьесы других победителей драматургического конкурса Минкульта?

-- Про то, кто возьмется за пьесу Курейчика, ничего не знаю, но «Терроризм» братьев Пресняковых ставит Кирилл Серебренников. Они вместе уже переработали пьесу и сделали вариант для театра. Мне кажется, очень хороший у них сложился тандем, и может выйти интересный спектакль.

-- Насколько я знаю, вы, воодушевленный успехом спектакля «Облом off», хотите снова что-то ставить?

-- Буду в Центре Казанцева и Рощина ставить пьесу Максима Курочкина «Трансфер». Когда самого себя ставишь, то это не такая уж и большая заслуга. В конце концов и Островский над своими пьесами с актерами работал. А вот взять своего коллегу, тем более младшего, -- это уже интересно.

-- А что это за пьеса? Хотя я понимаю, что пересказывать Курочкина -- еще та задачка...

-- Пересказать ее, и правда, непросто, но если в двух словах, то это анти-Данте. Современный человек отправляется в ад по приглашению своего отца. Посещает его по гостевой визе и возвращается обратно. В сентябре начнем репетиции, а премьеру планируем выпустить в декабре.

-- Вы драматургией занимаетесь не первый год, но, наверное, никогда не испытывали такого внимания к своей персоне, как сейчас. Собственно, это касается современной драматургии в целом. Драматург снова в почете, его холят и любят режиссеры, критики, директора театров. Как вы объясните такой внезапный взрыв интереса?

-- Да этот бум давно уже назревал и запоздал по крайней мере лет на семь. Без новой драматургии театр попросту превращается в маргинальное искусство. Туда ходят в основном сумасшедшие тетеньки, чтобы посмотреть на звезд. Им не важно, ни что за пьеса, ни что за театр... Проснувшийся интерес к драматургии свидетельствует только о том, что мы потихоньку становимся на европейский путь. И, конечно, это здорово обновит наш театр. Режиссер, который поставит Максима Курочкина, совсем по-другому затем обойдется с пьесой Чехова.