18 августа исполняется 100 лет разведчику Борису Игнатьевичу Гудзю. Он родился в 1902 году, в 1919-м стал красноармейцем, через три года пришел в органы ВЧК-ОГПУ по рекомендации замнаркома Цюрупы. Работал в контрразведывательном отделе, Секретно-оперативном управлении, Особом отделе, два года по линии Иностранного отдела ОГПУ -- в Восточной Сибири. С 1934 года -- резидент в Токио. В 1934 году перешел на работу в Разведуправление Красной армии.

В 1937 году был уволен из рядов вооруженных сил и исключен из партии за связь с врагами народа. Разжалованный из полковых комиссаров, работал водителем, дорос до начальника автоколонны. С 1961 года на пенсии. Он и сегодня бодр, подвижен, у него ясный ум и замечательная память.

-- Борис Игнатьевич, как собираетесь встречать свой юбилей?

-- Приемов никаких делать не буду -- не позволяет обстановка. Меня поздравят в штаб-квартире СВР в Ясеневе и в созданном год назад Обществе по изучению истории российских спецслужб. Я там первый лауреат -- за работу о начальнике Иностранного отдела ОГПУ Артуре Христиановиче Артузове, с которым работал.

-- В 37-м вас уволили из разведки и исключили из партии в связи с арестом вашей сестры. За что ее арестовали?

-- За дневник, в котором нашли фамилии врагов народа, дали восемь лет. Дело сестры вел человек, который меня хорошо знал, и он сделал все возможное, чтобы ей не дали больший срок. И меня старался вывести из-под удара. Но в Разведупре на меня написали характеристику: работал с врагами народа. Имея в виду, очевидно, Артузова.

-- В вашей биографии был еще один критический момент. Ваш помощник в Японии на допросах показал: «Гинце» (оперативный псевдоним резидента Гудзя. -- Ред.) -- шпион. Что за этим последовало?

-- Шел 1939 год, была такая мясорубка, такие репрессии, что я выпал из общего поля. Хотя Берия сам читал протокол допроса моего помощника. Потом этот человек был реабилитирован, как и моя сестра.

-- Вы из Москвы курировали группу «Рамзая»-Зорге. Существует множество версий, почему он провалился. Какова ваша?

-- Было нарушено правило: не привлекать к работе коммунистов в стране, где вы работаете. Если резидентура проваливается, создается мнение, что все коммунисты -- шпионы. А Зорге был связан с японцем Мияги, коммунистом. И дело «Рамзая» раскрыла не контрразведка, а политическая охранка, работавшая по коммунистам.

-- Где вы были по делам разведки кроме Японии?

-- По поручению Владимира Андреевича Стырны, помощника Артузова и одного из руководителей операции «Трест», я прошел на коммерческом рейсовом пароходе как журналист по маршруту Одесса--Стамбул--Порт-Саид-- Яффа--Пиррей--Одесса. Я должен был проследить, какому наблюдению полицейских органов разных стран подвергаются наши пассажиры, чтобы знать, где можно незаметно ссадить или принять нашего человека.

-- Вы уже 42 года на пенсии. Непохоже, чтобы сидели все это время без дела.

-- Я был консультантом фильмов «Операция «Трест» и «О друзьях-товарищах» -- о взрыве в Леонтьевском переулке в 1919 году, когда анархисты бросили бомбу в городской комитет партии. 15 лет занимался историей жизни моего отца, работника Наркомпроса и автора декрета Совнаркома о ликвидации неграмотности. Эта моя монография находится в Персональном фонде Государственного архива Российской Федерации.

-- Вы работали в различных архивах, в том числе КГБ. Что-то открыли для себя неожиданное в трактовке известных исторических событий?

-- В деле операции «Трест», в рамках которой я выполнял отдельные поручения, я обнаружил сведения о человеке, из-за которого «Трест» провалился. Это Стауниц, настоящая фамилия Оперпут. Ведь многие не знали, и печать об этом не писала, что он был нашим агентом...

-- Что нужно, чтобы прожить до ста лет?

-- Это отчасти зависит от характера человека. Я вот холерик, очень подвижный. И работа у меня была такой и в разведке, и когда в силу обстоятельств, от меня не зависящих, был два с половиной года водителем общественного транспорта в Москве. С молодых лет занимался городками, футболом, лыжами, фигурным катанием, теннисом, велосипедом. Кроме того, целую эпоху я ем геркулесовую кашу, никогда не увлекался спиртным, не курил.

-- Как сложилась личная жизнь?

-- Тут у меня драма: на фронте в 1944 году в Венгрии погиб мой двадцатилетний сын. Он был сначала переводчиком (знал английский и немецкий), а потом такого молодого человека назначили начальником разведки танковой бригады. Обстоятельств гибели я выяснить не смог. Жена умерла три года тому назад, сейчас я один. Из собеса приносят продукты, а готовлю сам. Не состоялось целое поколение: у меня могли быть уже правнуки. Но все оборвалось.

-- Как, по-вашему, изменилась роль разведки в нынешнем мире? Насколько она нужна сегодня?

-- Разведка всегда была и будет нужна. В одном японском документе, датированном тысячу лет назад, говорится: шпионами надо пользоваться.