Сегодня в 21.00 в эфире ТВ-6 впервые появится Светлана СОРОКИНА. Популярная ведущая вновь возвращается к новостному вещанию после четырех лет работы в других телевизионных жанрах. После своего ухода с НТВ Сорокина не давала интервью и воздерживалась от комментариев. Исключение она сделала только для газеты «Время новостей». Накануне выхода в эфир Светлана Сорокина рассказала нашему корреспонденту Арине БОРОДИНОЙ о предстоящей работе и о том, почему она согласилась прийти на ТВ-6.

-- С каким чувством вы сейчас готовитесь выходить в эфир?

-- Ощущения тревожные... Несмотря на то что я шесть с половиной лет отработала в «Вестях», потом все-таки были другие участки -- «Герой дня», политическое ток-шоу «Глас народа»... Новости немножечко отошли назад, и я никогда не думала, что вернусь к ним снова. И потом время сейчас совсем другое. После всего, что случилось, знаю, сколь пристально многие зрители будут смотреть на мое возвращение. Потому что здесь мне не простится то, что прощается начинающему ведущему. Извините, скажут, она даже «ТЭФИ» получала как лучший информационный ведущий. А условия, в которых мы сейчас работаем, тяжелые безумно. Мы пытаемся быстренько восстановиться после такого страшного, сокрушительного удара -- развала телекомпании. Рана еще не затянулась... И все-таки настроение хоть и тревожное, но при всем при том решительное.

-- Несколько дней назад вы сказали мне, что решение выходить в эфир канала ТВ-6 было для вас небезболезненным и что пространное заявление Бориса Березовского вызывает «справедливые подозрения». Как я понимаю, дело было вовсе не в письме.

-- Я с улыбкой читала всевозможные заметки, где говорилось о непосредственной связи между заявлением Березовского и моим решением выйти в эфир. Все несколько сложнее. Дело в том, что я действительно сразу сказала Киселеву, что Борис Абрамович должен сделать некие заявления, а желательно и поступки, которые подтверждали бы независимость коллектива, к сожалению, измотанного в предыдущей многомесячной мясорубке. Я думала, что можно договориться, чтобы Березовский, к примеру, депонировал какой-то блокирующий пакет, чтобы акции хоть на какое-то время не были в его распоряжении.

-- Вы всерьез полагали, что Березовский может на это пойти?

-- Это скорее мечта. Разумеется, этого не произошло. Кстати, Борис Абрамович, после того как я высказалась публично о том, что необходимо дать какие-то гарантии коллективу, позвонил мне и сказал: «Неужели вы верите словам?» Я сказала: «Нет, конечно, и вашим, наверное, в первую очередь не верю. Но я считаю, что заявление -- это самое-самое малое, что вы можете сделать для нас сейчас. По крайней мере мы, имея это заявление, далее будем напоминать вам о нем. А если не получим адекватных ответов, будем иметь право пересмотреть ситуацию и принять решение заново». Звонил он мне раза два. Но дело, как вы и сказали, совсем не в письме Борис Абрамовича, а в том, что оно совпало с другими, куда более неприятными событиями.

-- Можете сказать, какими?

-- В общих чертах. Дело в том, что последние недели мне очень настойчиво стали объяснять, как плохо для меня будет, если я выйду в эфир на ТВ-6. Это были настоящие угрозы, можно сказать, шантаж. Было буквально сформулировано: вы видели, что делает запущенная государственная машина даже с большой компанией, что же вы думаете, что с одним человеком эта государственная машина не справится?.. Сказали, что есть масса вариантов, и некоторые мне даже продемонстрировали. Не хочу сейчас вдаваться в подробности. Противно все это...

-- Вы понимали, от кого шли такие «пожелания»?

-- Сначала нет, потом поняла. Но говорить не буду, потому что доказать такое, как вы понимаете, в наших условиях невозможно.

-- То есть вы назло выходите в эфир?

-- Дело не в «назло». Те, кто знает мой характер, понимают, в чем дело. Если нужно меня подтолкнуть к чему-то, то нужно было сделать ровно так, как пытались эти люди. И когда начались эти угрозы, я позвонила на канал и сказала, что выйду в эфир. Есть еще одна очень важная для меня причина. Меня очень поддерживают мои коллеги, которые тоже ушли с НТВ. После того как всех нас располовинили, разрезали по-живому, я поняла, что хочу работать с ними. Во многом благодаря поддержке тех, кто решил уйти на ТВ-6, я сейчас выхожу в эфир. В нашем нынешнем общении с коллегами есть какое-то забытое чувство солидарности и общей среды. Я подумала: даже если этот каток, который был на НТВ, не остановится (а мы понимаем, что это все может продолжаться до тех пор, пока нас не сомнут окончательно), то все равно я решила -- нужно выходить в эфир. И в любой ситуации, даже если все рухнет, будем вместе.

-- Сразу после того как на НТВ пришло новое руководство, упорно говорили о том, что одним из главных негласных пожеланий Владимира Путина было то, чтобы Сорокина вернулась на четвертый канал. Вы слышали об этом?

-- Ну, я не такой самоуверенный человек, как, может быть, кому-то кажется. И я не думаю, что у президента сильно голова болела насчет моей конкретной судьбы. У него полно других дел. Но за это время чего только я о себе не наслушалась...

Я хочу воспользоваться возможностями нашего интервью и сказать все, как было. Мое решение уйти с НТВ было принято одномоментно, в ночь на 14 апреля во время захвата. Заявление было написано тогда же. Я быстро заполнила обходной лист и, по-моему, одной из первых забрала трудовую книжку из НТВ, не вступая ни в какие переговоры с новым руководством.

-- Вы знаете, от людей, которых принято считать информированными, мне приходилось слышать о том, что вы ставили новому руководству НТВ условия, при которых могли бы остаться.

-- Я хотела бы поставить точку во всех этих разговорах и закрыть тему. С Йорданом я вообще не разговаривала ни разу и видела его только в ночь захвата. И тогда тоже с ним не разговаривала. С Кохом говорила еще до этих событий, поскольку он был у меня на «Гласе народа». Делал со мной попытку поговорить по телефону зам Йордана -- Рафаэль Акопов. У нас был короткий разговор, который состоял буквально из двух моих фраз. Я очень смешно сформулировала: «Как мужчина мужчине говорю вам, что разговаривать бессмысленно и поводов нет». Что касается других вариантов, то ни с каким каналом, ни о каких условиях я переговоров не вела. И никто не может сказать обратного, потому что этого не было. И еще. Никакой трудовой книжки, как уже стали писать газеты, я на ТВ-6 не оформляла. Она лежит у меня дома. Скорее всего я приму предложение Леши Венедиктова. Если они "разрулят" свою ситуацию в отношениях с «Газпромом», и редакция радиостанции «Эхо Москвы», надеюсь, будет самостоятельным обладателем контрольного пакета акций, то, наверное, свою трудовую книжку я положу на «Эхо» и буду работать и на радио. С ТВ-6 я заключу обычный договор. Хотя я понимаю, что для зрителей это все безразлично, но для меня лично очень важно, и такая схема оформления трудовых отношений кажется мне наиболее приемлемой.

-- В "Вестях" вы всегда эмоционально заканчивали выпуск, и эти ваши "прощалки" считались вашим фирменным стилем. Те, кто снимал вас с эфира в 97-м, ставили вам в упрек именно этот авторский стиль. А зрители, напротив, именно за это ценили. Сейчас в новостях ТВ-6 у вас будут свои приемы?

-- Действительно, те, кто меня выпер из «Вестей» -- по-другому не скажешь, -- говорили, что наступает время беспристрастных новостей и с авторским подходом в эфире делать нечего. А сейчас мне кажется, мы «приплыли». На всех каналах сидят очень похожие друг на друга, одинаково причесанные, а иногда просто неотличимые по лицам молодые люди, которые соревнуются друг с другом в беспристрастности подачи новостей. У меня ощущение, что настал период именно авторских новостей. В этом смысле и успех на НТВ тех же Тани Митковой и Миши Осокина объяснялся тем, что несмотря на определенную отстраненность и современную подачу в большинстве случаев, это все-таки авторские новости. Хотя их выпуски и отличаются друг от друга. Кажется, что наступает время возврата доверия к тому человеку, который рассказывает тебе новости. Как ни крути, интонация -- дело великое. Но я вряд ли вернусь к жанру «прощалок», это уже в прошлом. Попробую использовать приобретенный опыт интервьюера. Если мне удастся, я постараюсь ввести в выпуск актуальное интервью с гостем внутри студии, а возможно, на прямом включении. Хотя знаю, какие трудности меня подстерегают. Поход чиновников на новое ТВ-6, в этот коллектив, наверное, будет считаться актом личного мужества.

-- Но к вам ведь на «Героя дня» и на «Глас народа» ходили даже в трудные для НТВ времена. И Путин, когда его только назначили премьер-министром, впервые появился именно в вашем эфире.

-- Я всегда гордилась тем обстоятельством, что ко мне ходили даже в трудные для нас времена. И сейчас не теряю надежды, что смогу как-то убедить приходить ко мне на программу. Мало того, надеюсь, что когда-нибудь смогу взять интервью и у президента и ему будет не зазорно прийти на шестой канал.

-- Неужели вы думаете, что он придет на ТВ-6?

-- Президент, как бы кто ни относился к его заявлениям и действиям, человек последовательный. А потому не может не уважать последовательности наших действий и нашего выбора.