N°16
31 января 2001
Время новостей ИД "Время"
Издательство "Время"
Время новостей
  //  Архив   //  поиск  
 ВЕСЬ НОМЕР
 ПЕРВАЯ ПОЛОСА
 ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА
 ЗАГРАНИЦА
 БИЗНЕС И ФИНАНСЫ
 КУЛЬТУРА
 СПОРТ
  ТЕМЫ НОМЕРА  
  АРХИВ  
1234567
891011121314
15161718192021
22232425262728
293031    
  ПОИСК  
  • //  31.01.2001
Французская загогулина
Саксофонная программа оркестра им. Чайковского

версия для печати
По сравнению с большинством музыкальных инструментов саксофон -- просто ребенок. Ему всего сто пятьдесят лет. Однако и этот возраст кому-то может показаться неожиданно значительным: изобретение парижского мастера Адольфа Сакса, запатентованное в 1846 году, всерьез заявило о себе только в двадцатом веке. Основным местом жительства саксофона стали джаз-банды и небольшие джазовые ансамбли. В симфоническом же оркестре ни одна из семи его разновидностей (часть из них имеет прямой ствол, а остальные -- привычную загогулистую форму) особенно не прижилась. Считается, что это произошло из-за слишком громкого, резкого, ни с кем не сливающегося голоса саксофона. Но, возможно, еще и потому, что удобно сделанное дитя девятнадцатого века слишком сильно отличается от остальных инструментов каким-то своим особым благополучием и довольством.

Ясный и понятный, сытый и ровный звук саксофона почти неприличен в симфоническом оркестре, где у каждого из инструментов есть своя заветная болячка, свое заветное ограничение, свой заветный диапазон, в котором трудно играть. Пронзительный эксцентрик в джазе, в академической традиции саксофон кажется искренним только тогда, когда говорит вполголоса. В полную силу он приторен и однообразен, поэтому редко вспоминающие про него композиторы академической традиции (основную массу среди которых составляют земляки инструмента -- французы) видят саксофон скорее характерным, чем лирическим персонажем.

Едва ли не главным исключением из этого правила является Концерт для саксофона со струнным оркестром Александра Глазунова, написанный в 1931 году в лучших традициях русской композиторской школы. Назойливый саксофон-романтик кажется в этом сочинении таким же курьезом, как и сам факт, что Глазунов жил в двадцатом веке. Однако ни один представитель того малочисленного племени саксофонистов, что избегают в своей карьере джазовых подмостков, не может обойти своим вниманием это уникальное сочинение.

Не обошел его и профессор Афинской консерватории Теодор Керкезос, выступивший на недавнем концерте Большого симфонического оркестра в роли бенефицианта. Помимо томительного Глазунова его саксофон фирмы H.Selmer&Cie звучал в занятном Камерном концертино Жака Ибера (1890--1962), остроумной, не без влияния Стравинского написанной сюите «Скарамуш» Дариуса Мийо (1892--1974) и паре пошловато-цыганистых бисов. Не звучал, хотя мог бы, в припасенном на второе отделение еще одном французском творении -- равелевской оркестровке «Картинок с выставки» Мусоргского. Это был бы сильный ход: уйти после первого отделения с авансцены в глубь оркестра, чтобы исполнить оттуда небольшое саксофонное соло «Старого замка» -- наравне с не менее знаменитыми тубой -- «Быдлом» и засурдиненной трубой -- «Бедным евреем». Однако греческого гостя такая концептуальность не заинтересовала -- мелодию старого замка, возможно, самое знаменитое, что есть для саксофона в классической музыкальной литературе, сыграл штатный духовик БСО.

Что же касается Керкезоса, то он был профессионален и спокоен, однажды даже блеснул юмором, но выше головы не прыгнул. Средние сочинения в его исполнении так и остались средними, а развлекательные -- развлекательными (как, например, зажигательная самба из «Скарамуша»). То же можно сказать и про дирижера -- грека Каролоса Триколидиса, который обратил на себя внимание только во втором отделении концерта. Ему и оркестру неплохо удалась часть под названием «Катакомбы», но в целом харизматические «Картинки с выставки» в его интерпретации были лишь рядовым представителем всемирной истории музыки.
Екатерина БИРЮКОВА

  КУЛЬТУРА  
  • //  31.01.2001
Как и положено гению, гонконгский режиссер Вонг Кар-вай скромен, тихоголос и не слишком оригинален в стандартных ответах на стандартные вопросы. Обозревателю "Времени новостей" Алексею МЕДВЕДЕВУ ВОНГ Кар-вай заявил: "По-моему, я не гений. Если бы я был гением, мне не приходилось бы столько работать, чтобы добиться того, чего я хочу". >>
  • //  31.01.2001
Год назад умер Вадим Вацуро
Когда пытаешься объяснить, кем был Вадим Эразмович Вацуро, "правильные" слова звучат мертво. Разумеется, он был великим историком литературы. Но что такое "величие" литературоведа? Сумма знаний? Мастерство текстолога? Выверенность гипотез? Все это у В.Э. было. И без этого не было бы его свершений - идеальных изданий Дельвига и Дениса Давыдова, статей, передатировок, текстологических новаций, комментариев, "Лермонтовской энциклопедии", книг об альманахе "Северные цветы" и салоне Софии Пономаревой, "элегической школе" и николаевской цензуре. >>
  • //  31.01.2001
Английские «металлисты» показали себя москвичам
Зарубежные музыканты не часто приезжают в Россию с так называемыми промовизитами: это когда группа заезжает «на час» в страну, где планируется рекламная кампания нового альбома. Еще большая редкость, когда приезжает группа «культовая». Англичане Paradise Lost известны у нас в основном молодежи - той ее части, которая предпочитает тяжелую гитарную музыку. >>
  • //  31.01.2001
Началась реставрация легендарных ворот Зимнего дворца
С воротами Зимнего связано множество мифов, порожденных в основном советскими кинофильмами. В фильме Эйзенштейна «Октябрь» революционные рабочие и матросы настолько убедительно штурмовали Зимний, открывали ворота, сбивали орлов, что многие простодушные зрители сочли эти кадры хроникой... На самом же деле ничего подобного не было. Не было надобности лезть на ворота, да и золоченых орлов к тому времени уже сняли по решению Временного правительства. Теперь имперская символика возвращается. >>
  • //  31.01.2001
Саксофонная программа оркестра им. Чайковского
Ясный и понятный, сытый и ровный звук саксофона почти неприличен в симфоническом оркестре, где у каждого из инструментов есть своя заветная болячка, свое заветное ограничение, свой заветный диапазон, в котором трудно играть. Пронзительный эксцентрик в джазе, в академической традиции саксофон кажется искренним только тогда, когда говорит вполголоса. >>
реклама

  БЕЗ КОМMЕНТАРИЕВ  
Яндекс.Метрика