СКП вчера объявил о завершении расследования дела в отношении главы комитета рекламы, информации и оформления правительства Москвы Владимира Макарова, который подозревается в превышении должностных полномочий. В окончательной редакции следствие смягчило формулировку обвинения, посчитав, что действия чиновника не нанесли городу большого ущерба. В результате уже через месяц по преступлению, вменяемому г-ну Макарову, истечет срок давности, и дело может быть закрыто. Сам он между тем отказывается признать вину даже в обмен на закрытие уголовного дела.

По данным СКП, 20 июля 2004 года, менее чем через месяц после вступления в должность глава комитета рекламы, информации и оформления правительства Москвы, Владимир Макаров, «присвоив себе полномочия вышестоящих должностных лиц», подписал соглашение о предоставлении 50-процентных скидок на размещение рекламы в Москве компаниям-арендаторам «Мосгорреклама», «Столица-М» и «Единый город-1». Уступка была сделана в обмен на размещение компаниями социальной рекламы, однако следствие пришло к выводу, что в итоге ее объемы оказались значительно меньше тех, что были оговорены в сделке.

26 июня 2004 года злополучный документ завизировал и тогдашний вице-мэр столицы Валерий Шанцев. Но в СКП решили, что его резолюция «Согласовано» не могла считаться прямым приказом, так как не была подтверждена постановлением правительства Москвы, а сам г-н Шанцев на одном из допросов заявил, что г-н Макаров его будто бы ввел в заблуждение. Таким образом, следствие решило, что г-н Макаров превысил полномочия и нанес городскому бюджету ущерб на 131,5 млн рублей.

Уголовное дело по факту «превышения должностных полномочий с причинением тяжких последствий» было возбуждено 20 января 2009 года. 18 августа г-ну Макарову были предъявлены обвинения, и в тот же день его арестовали. Это вызвал бурю негодования у московских властей. Мэр Юрий Лужков пытался защитить подчиненного: «Ему предъявлена претензия по превышению должностных полномочий. Какая-то странная формулировка. Если человек действительно виновен, я готов помогать следствию, а если нет?» Чуть позже и Генпрокуратура решила, что оснований для ареста г-на Макарова нет, но лишь 15 февраля 2010 года следователь отпустил его под личное поручительство председателя Мосгордумы Владимира Платонова.

После выхода на свободу г-н Макаров дал пресс-конференцию, на которой попытался опровергнуть версию следствия. «У меня с адвокатами материалов, доказывающих мою невиновность, на 250%, -- заявил он. -- Мы провели две независимые экспертизы, которые доказывают, что бюджету Москвы не только не было ущерба от тех скидок, что мы предоставили, но и была бы прибыль от размещения социальной рекламы на целых 7 млн руб.». По словам г-на Макарова, после предоставления скидок на 131 млн руб. город использовал рекламные площади компаний на 138 млн рублей.

Комментируя роль в этом деле г-на Шанцева, по чьему указанию он якобы и подписал то самое постановление, чиновник сказал, что ему непонятно поведение вице-мэра, «который заявлял, что соглашением о скидках я ввел его якобы в заблуждение». «Валерий Павлинович действительно был моим куратором, а к тому моменту я возглавлял комитет всего три недели, и у него были все полномочия предоставить или отказать компаниям в скидках», -- заявил г-н Макаров. Он также подчеркнул, что по существовавшему тогда порядку подписи г-на Шанцева на соглашении было вполне достаточно для его исполнения.

Адвокаты же чиновника в свою очередь заявляли, что обвинение г-ну Макарову вообще было предъявлено незаконно. Они отмечали, что, даже следуя версии следствия, в результате действий г-на Макарова бюджет понес не прямые убытки, а косвенные -- в виде недополученной прибыли, а не пропажи «живых» денег. Согласно же постановлению пленума Верховного суда недополученная прибыль не является ущербом.

И в окончательной редакции обвинение чиновнику действительно оказалось существенно мягче первоначального -- ч. 1 вместо прежней ч. 3 ст. 286 УК, и в худшем случае ему грозит теперь четыре года лишения свободы. Кроме того, по такому обвинению значительно меньше срок давности привлечения к ответственности -- всего шесть лет. Он истекает менее чем через месяц. В итоге уголовное дело может быть прекращено. Но истечение сроков давности -- обстоятельство нереабилитирующее. То есть если г-н Макаров согласится на прекращение дела с такой формулировкой, он автоматически признает вину. А Владимир Макаров на это, судя по всему, не пойдет -- по закону обвиняемые в такой ситуации могут требовать доведения дела до приговора.

Г-н Лужков своего подчиненного на днях вновь поддержал: «Я, наверное, расскажу секрет, но недавно Владимира Макарова пригласили и предложили ему согласиться, что претензии к нему будут обнулены в связи с истечением срока давности. Макаров не согласился, и я с ним солидарен. Те, кто упек его на полгода в СИЗО, должны нести ответственность за необоснованное предъявление ему соответствующих претензий». Мэр также отметил, что в случае с г-ном Макаровым правоохранительные органы занимались не борьбой с коррупцией, а опубликованием «ярких моментов внешней ситуации».

В СКП же со своей стороны объяснять причину смягчения обвинения г-ну Макарову не стали, отметив лишь, «что Генпрокуратурой РФ и прокуратурой города Москвы неоднократно изучались материалы настоящего уголовного дела, и органы прокуратуры согласились с квалификацией действий Макарова по ст. 286 УК РФ».

Сам Владимир Макаров вчера был недоступен для комментариев. В его приемной сообщили, что он находится в отпуске. А один из его адвокатов Елена Маркемьянова вчера заявила: «Макаров не признает себя виновным, так как он действовал на благо бюджета. Более того, в результате его действия город не только ничего не потерял, но и дополнительно получил соцрекламы на сумму не менее 7 млн руб. Макаров выполнял поручение вице-мэра города Шанцева, который дал указание подготовить проект постановления, а затем собственноручно его подписал. В те времена этого было вполне достаточно». По мнению адвоката, само уголовное дело против ее клиента -- это «результат сложностей в законодательстве». При этом она также затруднилась предположить, что стало причиной переквалификации обвинения.