Нижняя палата российского парламента намеревается в скором времени рассмотреть законопроект, который некоторые юристы уже окрестили московским ответом хьюстонскому правосудию. В случае принятия этого документа российские судьи смогут рассматривать дела против иностранных государств -- точно так же, как иски против России слушаются в Европе и за океаном. Похоже, Москве уже надоело выступать за рубежом исключительно в роли ответчика, и она намерена в самое ближайшее время принять закон, который позволит ей столь же активно вмешиваться в жизнь других стран, не выходя за границы своей юрисдикции.

Примечательно, что законопроект «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности», работа над которым началась в Центре частного права при президенте еще три года назад, появился в Госдуме накануне рассмотрения иска ЮКОСа о запрете на продажу «Юганскнефтегаза» судом по делам о банкротстве по Южному округу штата Техас в Хьюстоне. Хотя до этого проект два года практически без поправок пылился на согласовании в правительственных кабинетах. Причем власти пытаются ускорить процесс прохождения законопроекта через парламент -- его даже дважды вносили в Госдуму. 10 декабря его внес зампредседателя комитета нижней палаты по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Петр Шелищ («Единая Россия»). А 10 января этот же проект был внесен уже правительством, причем об этом факте г-н Шелищ узнал от корреспондента «Времени новостей». «Правительство очень долго тянуло с внесением проекта, хотя его принятие предусмотрено Гражданским кодексом, -- попытался объяснить происходящее депутат Шелищ. -- Его внесение не связано с судом в Хьюстоне, хотя, возможно, этот процесс напомнил мне и разработчикам, что у нас недостаточно урегулирована эта проблема».

В пояснительной записке к проекту практически прямо говорится, что закон является ответом на многочисленные процессы против России, которые шли за границей, в то время как Москва себе подобного не позволяла. Действительно, в СССР предъявление иска к иностранному государству допускалось лишь с его согласия. Этот же подход унаследовало и российское право. Со своей же стороны Советский Союз (а значит, и РФ) отказался от судебного иммунитета в отношении некоторых сделок, в частности по договорам, заключенным или гарантированным нашими торгпредствами. В последние годы количество исков, предъявляемых к России в иностранных судах, стремительно росло, при этом согласия Москвы на роль подсудимого никто не испрашивал. Примерами могут быть процессы по царским долгам, дело Валленберга (шведского дипломата, спасавшего венгерских евреев в 1945 году и похищенного советскими спецслужбами). Но самая наглядная иллюстрация -- история со швейцарской фирмой Noga, которая несколько лет преследовала Россию в различных зарубежных судах и буквально вынудила российские государственные компании отказаться от полноценного участия в ряде престижных авиасалонов из-за угрозы ареста техники. Кстати, суд в Хьюстоне, хотя прямо и не касается России, все же может выйти и на государственный уровень, коль скоро речь идет о госкомпании «Роснефть».

«Было очевидно противоречие между тем, что написано в наших процессуальных законах, и реальной практикой, которой СССР придерживался с конца 60-х годов, -- рассказал корреспонденту «Времени новостей» первый заместитель председателя Совета исследовательского центра частного права Александр Маковский. -- Ведь государственные морские пароходства, «Аэрофлот» почти никогда не отказывались выступать в иностранных судах ответчиками. Подготовленный нами закон решает другую сторону проблемы: как должны наши суды относиться к тем случаям, когда в качестве ответчика выступает иностранное государство».

Основной принцип -- иностранное государство пользуется в России судебным иммунитетом -- законопроект не отменяет. Однако он содержит довольно широкий перечень исключений из этого принципа. Это, во-первых, добровольный отказ от иммунитета, выраженный либо в двустороннем соглашении или в международном договоре, либо путем вступления в процесс в качестве ответчика. Во-вторых, это ряд исключений, связанных с коммерческой деятельностью иностранного государства, его органов, провинций и штатов. То есть речь идет о тех случаях, когда иностранное правительство является стороной в сделке, например берет кредит в российском банке.

«Вопрос о том, к юрисдикции какого суда относится спор с иностранным государством, может быть решен в соответствующем договоре, например в договоре концессии, -- рассказывает Александр Маковский. -- Если же такого условия нет и в соответствии с нормами международного права о подсудности или нашего национального права этот спор относится к подсудности России, то у иностранного государства есть особое средство защиты -- судебный иммунитет. И вот наш закон подробно указывает, когда государство не может вообще спрятаться за иммунитет, а также в какой форме оно может от него отказаться. Если речь идет, например, о коммерческой сделке, или если на территории нашей страны находится имущество этого государства, являющееся предметом спора, или если в результате деятельности государства не в качестве суверена причинен вред и т.д. То есть проект дает возможность в наших судах рассматривать процессы, аналогичные тем, что вела в иностранных судах фирма Noga. Этот же принцип действует и в связи с отношениями, касающимися споров по интеллектуальной собственности, трудовых споров, а также причинения вреда, или если возникает спор между участниками компании, среди которых есть иностранное государство».

Впрочем, некоторые юристы считают, что проект не содержит принципиальных отличий от действующего законодательства. Так, в Арбитражном процессуальном кодексе уже есть ряд норм, которые регламентируют, в каких случаях российские суды могут рассматривать дела в отношении иностранных компаний: например, если на территории России находится имущество ответчика или на территории нашей страны был причинен вред. В АПК же указано, что «иностранное государство, выступающее в качестве носителя власти, обладает судебным иммунитетом». Таким образом, теоретически по коммерческим сделкам АПК позволяет России привлекать иностранное государство в качестве ответчика. «Мы и сегодня можем подать иск против посольства США как юридического лица, если оно выступает, например, участником сделки, -- считает замдиректора департамента налогов и права компании «ФБК» Александр Сотов. -- Для хозяйствующих субъектов этот закон мало что меняет, но это неплохой юридический инструмент для российского правительства. Мы предупреждаем, что можем наложить арест на имущество иностранного государства. Но пойдем ли мы на это? Думаю, что такое будет возможно только в условиях какого-то серьезного конфликта».

Александр Маковский также признает, что действующее законодательство содержит примерно тот же принцип, что и проект «О юрисдикционном иммунитете», хотя уверен, что необходима более четкая регламентация. «Если иностранное государство не сможет исполнить свои коммерческие обязательства, то возникнет вопрос, можно ли его преследовать в российском суде, и однозначного ответа на это нет, -- считает один из крупнейших российских специалистов в области международного частного права. -- Так, АПК придерживается примерно того же подхода, что и наш проект, а вот в Гражданском процессуальном кодексе иной принцип: государство обладает иммунитетом, если только не откажется от него либо «иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации или федеральным законом». Наш закон вводит единый принцип».