О взаимоотношениях с Русской православной церковью за рубежом газете «Время новостей» рассказывает председатель отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл.

Климат наших взаимных отношений с зарубежной церковью менялся постепенно. Многое зависело и от личностей. Пока во главе зарубежного Синода стоял митрополит Виталий -- очень пожилой человек, утративший, к сожалению, реальное понимание того, что происходит в России, -- трудно было сдвинуться с мертвой точки. Два года назад был избран митрополит Лавр, намного лучше знакомый с жизнью церкви в отечестве. Тогда Святейший патриарх Алексий и Священный синод нашей церкви направили зарубежному Собору братское послание с новым призывом начать диалог. Но в зарубежье в это время возник новый внутренний раскол, и поэтому переговорный процесс тогда начаться не смог, ответ был сдержанный. Однако уже тогда большинству духовенства и мирян зарубежной церкви было ясно: продолжающееся разделение -- это прежде всего проявление косности. Потому что практически все причины, из-за которых общение прекратилось, ушли в прошлое.

А причины эти были прежде всего политические. В действующем Положении о зарубежной церкви говорится, что она есть «неразрывная часть Российской православной церкви, временно самоуправляющаяся до упразднения в России безбожной власти». Вот поэтому, думаю, для митрополита Лавра и членов Архиерейского синода зарубежной церкви очень важно было увидеться с главой нынешнего российского государства. Их впечатление было выражено публично и донесено до их паствы: в России теперь власть не безбожная. Значит, время, отведенное их собственным уставом для обособленного существования, кончилось. Надо начинать диалог.

Другое дело, что диалог этот, конечно, потребует и времени, и терпения. За 80 лет много всего накопилось... Но никаких принципиальных, непреодолимых препятствий для единства уже не осталось. Церковь, слава Богу, свободна, и теперь этот процесс будет развиваться на основании церковных канонических норм. Но значение вновь обретаемого единства выходит за границы внутрицерковного вопроса. Это ведь дело общенациональной важности -- восстановление духовного единства разделенного народа, окончательное преодоление наследства трагических лет революции и гражданской войны.