Социологические данные интересны не тем, что выбрали напоказ социологи, а тем, чем они пренебрегли. Накануне выборов полезно задуматься, кто станет выбирать, из чего и сколько. Список избирателей есть, список партий тоже. Но беда демократии, что граждане всякий раз самоопределяются заново.

Телевидению социолог полезен как спорткомментатор: он появляется на экране и, выкрикивая бессвязные цифры, сообщает, кто «выиграл» на неделе, а кто «проиграл». Отсюда магия рейтингов и вечные ожидания: когда же опустится? Опускается -- вот и интрига, а расхождение социологов в цифрах -- вот вам игра. Но всякий знает, как часто трансляция игр не собирает аудитории, -- значит, интерес публики в другом месте, в какой-то другой игре. «Эх масса, ну что ты за стерев такой? -- жалуется герой Платонова. -- Ты весь авангард, гадина, замучила!» Социологов массы надувают с особым цинизмом: ничего не скрывая, честно отвечая на поставленные перед ними вопросы «не о том».

Публикуемые здесь материалы основаны на данных нескольких известных социологических служб. Они показывают, что в стране возникло и оформляется сообщество размером в десятки миллионов человек. Его пароль «Путин», но лично Владимир Путин для большинства избирателей -- их лидерский псевдоним. Большинство это живое. В нем идут сложные процессы -- идеологические, моральные, политические. Собственно, в том и тайна устойчивости путинского рейтинга -- это цифровой аналог непредставленного большинства. В обществе возникла махина общенациональных масштабов, это сказывается на всех замерах. Но партийные рейтинги, как навигационные приборы, свидетельствуя о факте аномалии, молчат о ее природе. Что там, магнитный полюс Земли? Или топор корабельного кока под компасом?

Кто эти люди? И кстати, сколько их -- 50, 70, 80 миллионов? Можно ли к ним отнести всех одобряющих действия Путина? Или одних доверяющих?

***

Ельцинская система -- это единоначалие в Кремле при фактически коалиционном исполнительном аппарате, выпустившем в парламент и общество несколько ложноножек. Ложноножки именуются партиями и шевелятся, электорально обслуживая внутренние фракции аппарата. Явление Путина перелопатило и «разорило» прежние электораты. Раздоры покинутых электоратом хозяев, правых и левых, ухудшают их положение. Вместо того чтобы идти к новой среде и с ней работать, они жалуются по начальству: «Караул, публику увели!» Им кажется, если объединить и перекрасить старые стойла, туда вернется ветреный электорат. В этом их убеждают консультанты -- корабельные коки, для которых ценность выборов -- в цене топоров, подкладываемых под компас.

Путин задал другой образ власти. Но этот образ заканчивается на нем самом в Кремле, что уже не устраивает его собственную группу поддержки. Путин не может сделать ни шагу, не нарываясь на полновесный аппаратный кукиш в спину. Зато реальную практику власти у нас именуют авторитаризмом. Всякий раз, когда Путину удается что-то провернуть, какая-то из ложноножек вздымает свой голос протеста.

«Авторитаризмом Путина» у нас называют просто-напросто властвование, будничную практику властвования. А «плюрализмом» именуется Тянитолкай беспартийной, то есть бюрократической власти с идейно-реформистской «вставочкой». Со временем это распустилось в систему «полуторапартийности» -- Белый дом с боковым подъездом для «младореформаторов». У нас многопартийность не там, где должна быть -- в обществе и в парламенте, она -- в чиновничьей касте, в правительстве, в исполнительном аппарате. Восточная кухня, с «капелькой Чубайса для остроты». Помимо прочего, такой политикой очень удобно манипулировать -- то реформисты в правительстве, то их выдворяют. То вынут «демократов», то вставят.

В тот же полуторапартийный капкан чуть не попалась и «Единая Россия», которую с обеих сторон, слева и справа, конкуренты заманивали в положение «партии власти» -- то есть безвластного аппаратного флюгера. Ошибка прежнего руководства партии -- подавать себя как «властвующую», не имея реальной власти и не решив задачу мобилизации сторонников Путина для ее взятия. А почему, собственно, и до каких пор власть в партийной стране будет беспартийной? Что-то одно из двух должно перемениться.

***

Бывает, нация нуждается в определенных действиях, но их некому осуществить. Необходимая повестка дня лишена своего носителя -- и проваливается. Но в России сегодня наоборот: большинство абсолютно созрело, и надо ухитриться, чтобы в демократических условиях оставить его вне власти. Может ли сформированное большинство быть оставленным вне политического процесса? Само оно не исчезнет, ему не грозят никакие колебания рейтинга. Это граждане, а не рейтинг одного человека. И они его добровольные сторонники, а не наемная «клиентура». Путин не является самовластным и единоличным его распорядителем, поскольку нация не состоит из обслуживающего рейтинги персонала. Путин не может, если бы даже захотел, отменить «свое» большинство -- тогда оно просто отвернется от него и уйдет на поиски других лидеров. Но даже в этом случае оно не разойдется по прежним партэлекторальным казармам! Оно левое, но не в смысле КПРФ, а в чем-то правое, но не в смысле Немцова. Оно властолюбиво, однако не начальстволюбиво. Оно хочет стабильности, то есть перемен к лучшему. Следовательно, оно консервативно? Да, но не в смысле тезиса «собственность есть хапок, и хватит, закатывай банку!».

Справедливо критикуя ненадежность перемен к лучшему, избиратель понимает, и справедливо понимает, что решает вопрос о власти. Программное обновление власти невозможно вне политической силы, способной взять власть для реализации программы всех государственно-значимых общественных классов страны. В демократической стране такой силой может стать только партия, получившая большинство, сформировав кадры власти в стране «сверху донизу». У них разные взгляды, что не мешает им быть сторонниками Путина в роли лидера -- то есть определенного курса, стиля, политической культуры. Зато и претензии к нему у них -- по нехватке плодов властвования.

Сегодня Путин рассматривается избирателями как одинокая, политически изолированная фигура. Этот фактор лежит в основе высокой и устойчивой степени недоверия избирателей к пресловутому «окружению президента», которое даже спустя три года после избрания Путина рассматривается избирателем как тормозящий президента фактор. Вдумаемся: группа, реально обеспечивающая курс, одобряемый двумя третями населения, является жупелом -- но эта же группа, названная своим реальным именем -- «Администрация Президента РФ», -- опережает по доверию другие органы власти. Что это, ревность? Глядя на Путина, его сторонники чувствуют себя рядом с властью и боятся, как бы у них ее не перехватили: они сами намерены быть его «окружением»!

Эти десятки миллионов не любоваться на Путина собрались, они власти хотят. Им и в президенте нравится не лицо и спортивный вид, а то, что он властвует. Да, они, вероятно, проголосуют за Путина-президента. А вот насчет правящей партии они еще не решили. Они не стадо и в общее электоральное стойло не пойдут, а голосовать станут в соответствии со своими интересами. И ждут партию, с которой можно разговаривать именно об этом.

Для будущего правящего большинства уже ясно, что искомая партия не может быть партией противников Путина. Но они еще ни в ком не признали партии его сторонников.