Вчера бельгийский премьер Ги Верхофстадт подтвердил, что его страна отказывается от так называемой универсальности своего правосудия. Речь о законе 1993 года, которым бельгийцы гордились. Он позволял бельгийским судам принимать в производство дела о преступлениях против человечности, военных преступлениях и геноциде независимо от места их совершения, гражданства и положения обвиняемых.

Этот закон расценивался как передовое слово Бельгии в современной юстиции и в борьбе за права человека, но испортил ее отношения со многими государствами, прежде всего с США и Израилем. В бельгийские суды посыпались иски на иностранных политиков и военных, среди которых оба Джорджа Буша, генерал Томми Фрэнкс (он командовал операциями в Афганистане и Ираке), а также Ариэль Шарон, Ясир Арафат, Саддам Хусейн, Фидель Кастро. В соответствии с законом уже определены в бельгийскую тюрьму четверо руандийцев, виновных в подстрекательстве к геноциду 1994 года в Руанде.

Скандал разгорелся на июньской сессии Североатлантического совета, когда глава Пентагона Дональд Рамсфелд пригрозил перенести штаб-квартиру НАТО из Брюсселя в другую страну, если Бельгия не откажется от универсальности своей юстиции. США пригрозили заморозить финансирование строительства новой штаб-квартиры НАТО в Брюсселе. Но вчера премьер Ги Верхофстадт отверг подозрения, что закон изменяют под давлением США. По его словам, закон все равно практически не работает, им злоупотребляли для сведения политических счетов с действующими руководителями иностранных государств.

Поправки выведут из-под юрисдикции бельгийских судов граждан демократических государств, судебная система которых независима и может обеспечить справедливое разбирательство. «Не Бельгии решать, насколько ее юридическая система лучше американской или израильской, или европейских стран», -- сказал вчера министр иностранных дел Бельгии Луи Мишель.

От принципа универсальности осталось одно: бельгийский суд может возбуждать дела против иностранных нарушителей гуманитарного права, если в их странах за такие преступления вообще не судят или нет гарантии справедливого судебного разбирательства.