Вернувшись на работу в Банк России в ранге первого зампреда, Андрей КОЗЛОВ, возглавил ключевое направление банковской реформы - совершенствование банковского надзора. В интервью корреспонденту газеты «Время новостей» Анне ЛЮБИМЦЕВОЙ г-н Козлов заявил, что главной целью надзора со стороны ЦБ будет выявление перспектив коммерческих банков.

-- С самого начала новое руководство ЦБ взяло курс на ужесточение банковского надзора. В каких действиях выразится эта политика?

-- Речь идет не об ужесточении или ослаблении контроля -- это несколько односторонний подход, а о том, чтобы сделать его правильным и эффективным. Необходимо сосредоточиться на будущих проблемах банка, которые реально могут возникнуть, а не на его прошлых ошибках. Традиционно в нашей стране контроль фокусировался на соответствии действий и документов банков инструкциям надзорных органов. То есть проверяли правильность бухгалтерских проводок, дублируя таким образом деятельность аудиторов. Мы же считаем, что надо переходить к оценке будущего банка, его финансовой устойчивости в среднесрочной и долгосрочной перспективе, не забывая, конечно, и привычные методы проверки. Важно выяснить, есть ли у банка возможность нормально функционировать, достаточно ли финансовых ресурсов, как идут внутренние процедуры, и тогда станут ясны его перспективы. Именно в этом смысл изменения системы контроля. Исходя из этого, будем изменять и процедуры, и правила работы с банками, и технику взаимоотношений. В конце концов, мы хотим, чтобы ЦБ уважали не за то, что мы имеем право прийти в каждый конкретный банк, покопаться в документах и наказать, а за то, что мы можем профессионально оценить состояние банка и, возможно, даже дать рекомендации. Другими словами, нас должны уважать за профессионализм и эффективность, а не бояться.

-- За последние несколько недель было отозвано по меньшей мере четыре лицензии, включая ИБК. Раньше этот процесс происходил медленнее. Это значит, что проблемных банков стало больше или ЦБ начал их быстрее выявлять?

-- Нет, просто мы настроены решительно. Дело в том, что при существующей системе надзора проблемы у банков не то что поздно выявляются, а мы их слишком поздно замечаем. Безусловно, по ряду показателей, как, например, какие-то необычные операции или усиление активности банка по определенным видам расчетов, мы можем предсказать проблемы, но не определить их точно. Выявить проблемный банк, опираясь только на факт подозрительности его работы, нам очень сложно. Кроме того, сейчас наш анализ банков сосредоточен в основном на изучении их статистики, которую они сами нам и предоставляют. Статистика опять-таки обращена назад, а не вперед. Тем более некоторые банки научились ее хорошо приукрашивать, а иногда и фальсифицировать или поступать по примеру ИБК. На момент входа в ИБК нашей временной администрации, 22 апреля, там было 400 млн рублей, принятых от клиентов, но не переданных в ЦБ на исполнение платежных поручений. Выявить такое нарушение можно только изнутри, посмотрев на список документов, которые давали клиенты.

-- Тезис о том, что контроль из формального должен превратиться в эффективный, звучал очень часто и в предложениях РСПП, и из уст руководителей Центробанка. Как вы планируете осуществлять это на практике?

-- Ключевой фигурой в надзоре должен стать не инспектор, а куратор банка. Планируется закрепить за каждым банком наших сотрудников, которые будут постоянно анализировать состояние дел своих подопечных. Необходимо, чтобы функции этих людей были расширены до качественного анализа перспектив банка. Это не только традиционная проверка документов. Сотрудники-кураторы должны приезжать в банк, говорить с руководством, с сотрудниками о том, как идут дела. Смотреть в глаза людям, которые там работают: нервничают -- не нервничают, собираются паковать чемоданы, или, наоборот, у них кипит работа, и клиенты стоят в очереди, рвутся получить их услуги. Нормальный профессиональный надзорщик должен уметь это делать, а не только работать с бумажками. Причем в самом ЦБ должен функционировать внутренний контроль за добросовестным исполнением кураторами своих обязанностей. Их деятельность будет перепроверяться независимыми людьми. Уже есть механизм, позволяющий делать это правильно и достаточно успешно.

Кроме того, особенно актуально изменение фокуса надзора в связи с тем, что мы предполагаем уже в следующем году начать внедрение системы гарантирования вкладов. Мы должны принимать в нее банки не как в пионеры -- всех подряд, а индивидуально работать с каждым. Мы будем обращать внимание не на прошлые ошибки банка, а на то, есть ли у него шанс, будучи участником системы гарантирования, не обанкротиться, не подвести своих коллег по цеху и в первую очередь частных вкладчиков. Если мы в этом не уверены, то будем требовать исправить ситуацию. Как только банк разберется со своими проблемами, он сможет стать участником системы.

-- Но многие банки просто не успеют до следующего года привести свои дела в порядок настолько, чтобы стать участниками системы гарантирования. Что с ними будет?

-- Безусловно, достижение поставленных целей займет несколько лет. Для этого мы планируем организовать переходный период на 2003--2004 годы, в течение которого будем стимулировать банки подавать нам заявки на проверку. Прошедшие проверку будут пропущены в систему гарантирования вкладов. Однако если банки не справятся со своими проблемами до конца переходного периода, то есть до 1 января 2005 года, они останутся без лицензий на привлечение вкладов граждан.

Сейчас готовится последний вариант закона о гарантировании для внесения на рассмотрение в правительство. Этим занимается Министерство экономического развития и торговли, а ЦБ помогает усовершенствовать концепцию и редакцию закона. Я надеюсь и верю, что уже совсем скоро он будет готов и принят. Наши западные коллеги советуют не внедрять систему гарантирования вкладов до тех пор, пока наша банковская система не станет более стабильной и не исчезнет опасность банкротства большого количества банков. По их мнению, надо сначала наладить надзор, а потом уже вводить систему гарантирования вкладов. Однако мы будем делать это параллельно.

-- Участники рынка считают, что новая стратегия ЦБ приведет к консолидации банковского капитала и уменьшению числа банков. Так какие банки необходимы России с точки зрения ЦБ и в каком количестве?

-- Банк независимо от его величины должен выполнять определенные требования и нормативы. Должно быть ровно столько банков и с таким спектром услуг, сколько востребовано рынком. Каждый банк существует не потому, что ЦБ решает, кому жить, а кому не жить, а потому, что есть определенный спрос на их услуги. Наша проблема сейчас заключается в том, что спрос не соответствует предложению. У нас есть банки при элитных финансово-промышленных группах, которые просто живут за счет того, что занимаются перераспределением прибыли этой финансовой группы, а не потому, что предлагают клиентам финансовые услуги. Есть, например, спрос на крупные кредиты, а банков, способных его удовлетворить, не так много. Есть также потребность в большом количестве маленьких кредитов для малого бизнеса, а банков, способных сделать такого рода продукт и поддержать его функционирование, единицы. Так что вовсе не обязательно уничтожать маленькие банки. Просто важно, чтобы крупных банков, способных предоставить нужные услуги, стало больше.

Приходится также признать, что банковский бизнес не очень прибылен в нашей стране и не очень интересен для инвестиций. И вообще, он очень затратный, рутинный и нервный. Наша задача заключается в том, чтобы создать все условия для позитивного изменения этой ситуации. А рынок сам отрегулирует их количество. В этом смысле процедуры слияний и поглощений также очень важны. Уже сейчас есть потребность в объединении банков. Мы со своей стороны постараемся этот процесс существенно упростить, чтобы он занимал меньше времени.

-- И еще к вопросу о количестве: некоторые банки продолжают годами существовать и после отзыва лицензии. ЦБ как-то планирует решать эту проблему?

-- Таких «мертвых» банков сейчас насчитывается 250--260, некоторым из них по 8--10 лет. Просто некому этим заняться. Ответственность ЦБ за состояние дел в банке заканчивается с момента отзыва лицензии. После этого мы уполномочены ввести временную администрацию и подготовить банк к банкротству, а затем передать дело кредиторам. Его дальнейшая судьба -- дело кредиторов. Если оказывается, что заинтересованных сторон нет, значит, некому инициировать закрытие банка. Для расчистки накопившегося мусора не требуется государственной воли и усилий, необходим государственный ликвидатор. Я считаю, что проблему поможет решить участие АРКО. В большинстве развитых стран, например, банкротством предприятий занимаются обычные суды, а банкротствами банков -- специализированные государственные организации. При этом процедура банкротства банков кардинально отличается от процедуры банкротства предприятий.

Главная задача здесь -- как можно быстрее возвратить деньги кредиторам. Для этого нужны унификация процедур и одна организация, которую при необходимости и контролировать проще, чем разных конкурсных управляющих. Тем более что нынешняя практика ликвидации банков показывает, что в подавляющем большинстве случаев распределение оставшихся активов между кредиторами происходит недобросовестно. Заинтересованные кредиторы находят юридические способы прямого и косвенного влияния на ликвидаторов, а также утверждения своих ликвидаторов. Они проводят огромное количество очень хитрых операций, получая таким образом необоснованные преимущества и изымая из банка лучшие активы. Малым кредиторам в этих махинациях и кулуарных разборках уже ничего не остается. Участие АРКО в ликвидации коммерческих банков было бы правильным государственным шагом, на мой взгляд. АРКО -- это профессиональная организация, которая как раз для таких вещей и создана. Так что лучшего способа, чем переориентация агентства, я не вижу.

-- Со стороны АРКО неоднократно звучали предложения совместить в лице агентства постоянного ликвидатора и гаранта по вкладам. Будет ли эта идея серьезно рассматриваться при создании системы гарантирования?

-- Американская модель, например, предполагает совмещение функций ликвидатора и гаранта по вкладам. Она весьма успешно функционирует. Там этим занимается Федеральная корпорация по страхованию депозитов. На нее также возложены и некоторые функции надзора, но последнее в нашем случае нецелесообразно, поскольку этим занимается ЦБ. АРКО уже два года как внедрило систему гарантирования вкладов в банках, которые были переданы под его временное управление. Статистика показывает, что в этих банках прирост частных вкладов в несколько раз выше, чем в целом по системе. Так что необходимый опыт у этой структуры уже есть. Предложение АРКО совместить функции корпоративного ликвидатора и гаранта вкладов обязательно будет рассматриваться нами как перспективное.

-- Прежнее руководство ЦБ старательно уходило не только от решительных действий, но и от самого термина «банковская реформа», употребляя вместо него «развитие банковской системы». Как вы сами оцениваете проводимую сейчас Центробанком политику?

-- Пожалуй, то, что мы сейчас делаем, более правильно было бы назвать модернизацией банковской системы. Этот процесс позволит привести ее к современному эффективному состоянию на основе западных стандартов. Я категорически за такой подход, буду обеими руками его проталкивать и всячески ему способствовать.