На днях премьер-министр Михаил Касьянов объявил о том, что правительство намерено предпринять серьезные шаги по активизации реформы банковского сектора. Свое мнение о проблемах российских банков в интервью газете «Время новостей» высказывает Александр МАМУТ, председатель совета директоров МДМ-банка.

-- Можно ли из множества проблем банковского сектора выделить одну, но, на ваш взгляд, самую принципиальную?

-- По большому счету мы стоим перед одной, но глобальной проблемой: этот сектор экономики тотально не рыночный. А он обязательно должен быть рыночным, поскольку это макроэкономически чрезвычайно важный сектор, в котором обязательно должна быть высокая конкуренция. Банковский сектор безусловно монополизирован государственными банками, в первую очередь Сбербанком, во вторую -- Внешэкономбанком и ВТБ. Президент Владимир Путин отмечает в своем послании Федеральному Собранию, что он за защиту частных инициатив, за защиту всех форм собственности, в том числе и в банковском секторе. Но это вообще никак не реализуется. Экспансия госбанков абсолютно противоречит представлению о том, как должны воплощаться законы рынка. И именно из этого, кстати, проистекает проблема недостаточной капитализации российских банков.

-- А за счет чего, собственно, они могут наращивать свои капиталы?

-- Часто говорят, что источником докапитализации должна являться прибыль банков. Это, безусловно, один из источников. Но, вообще-то, самый большой источник -- это сам рынок. Рынок должен видеть привлекательность банковского сектора, и тогда сюда придут корпорации, у которых есть денежные ресурсы, промышленные компании, которым интересно участвовать в этом бизнесе, другие инвесторы. Они просто начнут покупать банки, выкупать, сливать, объединять их. Иными словами, если рынок конкурентен, если на нем видны заработки, то, конечно, банки будут капитализированы. Я уверен, что нашлись бы люди, которые купили бы МДМ-банк или Альфа-банк за большие, реальные деньги, но они видят, что на этом секторе нет вообще никаких правил игры. Все наши правила игры обусловлены тем, что есть банк, у которого 40 тысяч отделений, у которого есть государственные гарантии и вообще 90% вкладов населения.

-- Каким образом, на ваш взгляд, может происходить демонополизация?

-- На эту тему идут большие дискуссии -- отобрать гарантии у Сбербанка или дать их всем остальным. Опыт мне подсказывает, что если рассчитывать на второй вариант, то мы просто можем не дождаться решения властей. В принципе все мы на этом рынке конкуренты. Иностранным банкам совершенно неинтересно, чтобы у них было больше конкурентов, чем просто один Сбербанк. В этом смысле, конечно, то, что можно сделать быстро, -- уравнять банки в правах, отменив госгарантии. Это первая мера.

Вторая мера: всем банкам с государственным участием, если они действительно созданы или создаются для целей, которые декларирует правительство, -- поддержка экспорта, сбережения, развития потребительского кредита, проведение структурных реформ, госинвестиции -- нужно выдавать специализированные лицензии только на данный вид операций.

-- А хватает ли вообще в стране денежных ресурсов для развития нормальной конкуренции?

-- Это очень важный вопрос -- резкое сокращение ресурсной базы. Вот правительство перевело всевозможные бюджетные счета в казначейство. Это правильно, это классический способ исполнения бюджета, ничего против него не имею. Но казначейство в свою очередь является эксклюзивным клиентом Центрального банка. Почему? Почему казначейство не может быть, например, клиентом Альфа-банка, Росбанка, МДМ-банка, Импэксбанка, Газпромбанка и еще 10--12 банков, для которых денежные власти разработают ясную, понятную и жесткую систему критериев? Кто от этого проиграет? В нашем банке дикий кредитный спрос, объем неудовлетворенных кредитов -- 1 млрд долл. При этом у нас нет проблемы «плохих» заемщиков, хотя весь портфель -- кредиты промышленных предприятий. Я не стану говорить, что мы кого-то кредитуем на пять лет, мы кредитуем экспортеров, строителей, торговлю, предприятия, которые нормально работают на внутренний рынок. Это наш главный бизнес, мы умеем это делать. Мы умеем кредитовать российские риски, невозврат кредитов составляет ноль. Тем не менее мы не можем прийти в казначейство. Чиновники говорят: экономический смысл этой акции в том, что казначейство стерилизует денежную массу. На самом деле они стерилизуют банковскую систему, она просто перестает воспроизводиться.

-- Какую роль на российском рынке, если он станет конкурентным, могут сыграть иностранные банки?

-- Я выступаю действительно за конкуренцию, за то, чтобы на российском рынке работали банки с иностранным участием. Однако мы должны четко отдавать себе отчет в том, что до 1998 года иностранные банки работали с российскими банками, а затем «отсекли» их и продолжают работать на нашем рынке только своими «дочками». С одной стороны, их вынудили обстоятельства, с другой -- это сознательная политика. Они не стремятся к взаимному партнерству. Мы же ведем себя порой слишком добродушно. К примеру, турецкий банк открывает свой филиал в России, привлекает вклады и рефинансирует сеть крупных магазинов. Почему мы не можем делать то же самое в Турции? Я придумаю, что продавать в Турции, какие технологии. Но нужен здоровый протекционизм со стороны нашего правительства, если он является, конечно, частью некой большой концепции -- той, как экономические власти России видят развитие банковской системы. Но суть этой концепции пока неясна. Я считаю, единственное и главное, что следует сделать, причем волевым усилием, -- сформировать общий план. Выяснить, в чем наша цель. Была бы ясна цель -- стало бы понятно, какие шаги делать.

Александр Мамут -- один из участников «круглого стола» по банковской реформе, организованного газетой «Время новостей» и еженедельником The Russia Journal. Подробное изложение их выступлений и эксклюзивные комментарии читайте в завтрашнем номере.