Спустя год после переворота в Пакистане, в результате которого от власти было отстранено гражданское правительство Наваза Шарифа, мысль о том, что атомная бомба находится в руках у военной диктатуры, по-прежнему тревожит мировое сообщество. Однако новый лидер страны, бывший глава генштаба генерал Первез Мушарраф, оказался не таким уж страшным -- год его пребывания у власти обошелся без серьезных инцидентов на границе Пакистана с Индией. В конце прошлой недели генерал Мушарраф принял в своей резиденции в Исламабаде нескольких иностранных журналистов. Среди них был спецкор газеты «Время новостей» Евгений АНТОНОВ.

-- Генерал, сколькими ядерными боезарядами располагает Пакистан?

-- Я лично не знаю, сколько у нас ядерных устройств. Я должен проверить это. Мы однозначно имеем их. Но я бы не хотел называть цифры, которых не знаю.

-- Пакистан провел ядерные испытания, но, по мнению экспертов, до сих пор не имеет ядерного оружия -- вы не можете использовать ядерные ракеты, пока не проведете несколько контрольных запусков... Вы собираетесь делать это?

-- Нет! У нас есть ядерное оружие! Мы ядерное государство. У нас есть ракеты, есть ядерные боеголовки -- мы ядерная держава. Средства доставки и боеголовки у нас есть, никаких сомнений в этом быть не может.

-- Какова ядерная стратегия Пакистана?

-- Мы придерживаемся принципа минимального сдерживания угроз, с которыми сталкиваемся. У нас нет планов нападения ни на одну из стран. Но мы будем защищать себя до последней капли крови и не позволим, чтобы что-то случилось с Пакистаном. До такой степени мы поддерживаем уровень минимального сдерживания.

-- Этот уровень имеет количественное выражение?

-- Я не могу четко сказать, сколько ракет необходимо для поддержания минимального сдерживания. Могу заверить, что у нас есть все, что нужно. Но я действительно не могу прокомментировать, какое количество ракет необходимо для сдерживания. Могу сказать только, что мы реалисты.

-- В последнее время активизировались контакты Москвы и Исламабада. Вы встречались с Владимиром Путиным на Саммите тысячелетия ООН в Нью-Йорке, потом в Исламабаде побывал Сергей Ястржембский. Не по поводу ли сотрудничества в ядерной сфере?

-- Вы слишком обеспокоены ядерными проблемами... Нет, мы в высшей степени ответственны за нашу ядерную мощь и готовы поддерживать ее своими силами. Мы должны установить новый базис для улучшения отношений с Россией. Между нашими странами в прошлом было много непонимания. Это непонимание нужно убрать. Мы хотим сотрудничать и иметь с Россией более дружественные отношения. В первую очередь нам нужно развить политические и дипломатические контакты. Затем мы бы хотели заняться экономическим сотрудничеством.

-- Путина в Исламабад уже пригласили?

-- Собираюсь. Но если он пригласит меня, я буду рад сам приехать в Москву.

-- Мировое сообщество, в том числе Москву, беспокоит проблема терроризма. Что делает Пакистан для того, чтобы убедить ваших союзников, движение «Талибан», выдать «террориста номер 1» Усаму Бен Ладена?

-- Бен Ладен находится в Афганистане. Афганистан -- независимая страна. Что тут может сделать Пакистан? Каждый, кого волнует Бен Ладен, должен иметь дело с Афганистаном. Пакистан готов в любой форме помогать каждому в решении этой проблемы, но мы не должны быть ответственны за ее решение.

-- Вы лично верите, что Усама Бен Ладен террорист?

-- Честно говоря, не знаю. Если бы я мог дать юридически точный ответ... Но я не знаю -- у меня нет доказательств, так что я не могу это комментировать. Некоторые, например США, говорят, что он террорист...

-- Год вашего правления оставил противоречивые впечатления. Многие обвиняют ваш кабинет в несостоятельности.

-- Это неправда. Люди действительно ждут от этого правительства очень многого. И мы по-прежнему чувствуем их поддержку. Нас поддерживают разные слои общества, хотя всем мы нравиться, конечно, не можем. Стратегическое направление, которое мы выбрали, -- это решение главных экономических проблем Пакистана, оживление экономики, создание эффективной системы управления, создание политической культуры в Пакистане. Возьмите показатели во всех сферах за последний год -- и вы увидите, что мы уже достигли положительных результатов. Так что предположение, что мы не справляемся со своими обязанностями, абсолютно неверно -- мы определенно справляемся. Замечу, что эти комментарии делают не эксперты, а те силы, которые хотят принизить значимость того, что мы делаем.

-- Одна из главных проблем Пакистана -- масштабная коррупция. Что вам удалось сделать в этом направлении?

-- Мы достигли очевидных успехов. Главное достижение -- в борьбе с самой серьезной коррупцией, кражей миллиардов, которая происходила на правительственном уровне. Большие бизнесмены, крупные чиновники, действующие совместно с банками и бюрократами, -- с этим покончено полностью. Назовите хотя бы одного министра, высокопоставленного бюрократа, который берет взятки. Коррупции на высшем уровне нет, я в этом уверен. Это очень большое достижение. Коррупция действительно была огромной -- национальному статистическому бюро уже удалось обнаружить около 60 млрд рупий (порядка 1 млрд долл. -- Ред.). Это существенная сумма, но далеко не вся. Мы продолжим работу в этом направлении. На более низком уровне коррупция, к сожалению, остается. С ней мы тоже боремся.

-- Когда вы вернете страну к гражданскому правлению?

-- Мы верим, что способны реанимировать экономику Пакистана, мы уже делаем это. Следующий этап -- политические шаги, передача власти легитимно избранному правительству, которое обеспечит непрерывность и качество начатых нами реформ. Мы обязательно проверим баланс сил на всех уровнях власти, чтобы предотвратить возможную угрозу возвращения к тому состоянию, в котором страна находилась до 12 октября 1999 года, что и привело к перевороту. Того времени, которое отпущено верховным судом (согласно решению суда Первез Мушарраф должен сложить полномочия не позднее октября 2002 года. -- Ред.), думаю, нам хватит.

-- Все-таки вы пришли к власти через военный переворот. Скажите, в Пакистане есть демократия?

-- Мы действительно думаем о демократии в Пакистане. Могу сказать, что демократия начинается с законно избранного правительства и продолжается тем, как это правительство себя ведет и управляет страной. Вот что такое демократия. В этом смысле в этой стране демократии раньше не было. Реальная демократия есть сейчас. Внешние признаки (как, например, наличие законно избранного правительства) у нас отсутствуют. Но зато у нас есть понимание существа демократии. Это самое главное. А законно избранное правительство у нас будет позже. Если у кого-то есть сомнения, пусть приедут и посмотрят сами.

-- Пока Запад не слишком оптимистично смотрит на перспективы Пакистана. Американский центр RAND недавно обнародовал прогноз: к 2010 году Пакистан распадется на отдельные республики, а США и Индия создадут военный союз...

-- Я на 200% уверен, что это неправда. Пакистанский народ не позволит этому случиться. Мы богатая страна, у нас есть все необходимые ресурсы: вода, полезные ископаемые, длинное побережье с прекрасной рыбой, газ, нефть, человеческий ресурс. Мы просто должны собраться с силами и продолжить движение по тому пути, по которому идем, -- и мы станем богатой, динамично развивающейся страной. По поводу военного сотрудничества Индии и США могу сказать, что я не слишком обеспокоен этим, поскольку знаю, что оно не будет направлено против Пакистана. Отношения Пакистана и США должны развиваться отдельно от отношений США и Индии. И я не думаю, что отношения Вашингтона и Дели, которые на сегодняшний день развиваются преимущественно в экономической сфере, повредят интересам Пакистана.

-- Есть сообщения и об активизации сотрудничества Индии с Израилем.

-- Да, это нас беспокоит. Мы знаем, что сотрудничество между этими странами идет по многим направлениям. Мы знаем, что высокопоставленные израильские военные и сотрудники служб безопасности совершают визиты в Индию и дают советы по кашмирской проблеме, как вести себя с кашмирскими борцами за независимость. Мы знаем также о значительной технической помощи Израиля Индии.

-- Насколько на самом деле сегодня важна проблема Кашмира для всего региона?

-- Регион Южной Азии нестабилен. У меня нет ни малейшего сомнения, что причина нестабильности только одна -- Кашмир. Если убрать этот дестабилизирующий фактор, это станет началом экономического сотрудничества, экономического возрождения Южной Азии. Говорю это прямо и совершенно открыто -- я пытаюсь говорить только о фактах и не хочу вести себя как заложник этой ситуации. Я совершенно уверен, что мы могли бы вести экономическое сотрудничество, культурный обмен и все остальное, если бы главная дестабилизирующая проблема была снята. Я уверен, что военного решения не существует, решение должно быть только мирное. И я совершенно открыт и готов к началу политического диалога о Кашмире с учетом интересов народов Кашмира. Это все, чего мы добиваем последние 50 лет. Я еще раз говорю, что готов вступить в диалог в любой день, в любое время и на любом уровне. Это позиция, которую я не собираюсь менять.

-- Но эту проблему, похоже, никто не хочет решать. Что вы собираетесь делать?

-- Мы хотим привлечь внимание мировой общественности к серьезности вопроса и нежеланию Индии начать диалог. Мы обязательно сделаем это, и я буду ждать, что мировое сообщество окажет максимально возможное дипломатическое давление на Дели, чтобы начать диалог. На все наши предложения начать переговоры мы, к сожалению, пока получаем от индийской стороны только два ответа. Первый -- что любой диалог должен идти в рамках индийской конституции. Второй -- мы не будем вести переговоры с Пакистаном, а только с группой борцов за освобождение Кашмира. Это ограничивает базу для политического решения. Это очень нереалистичная позиция, и очень печально, что имеющиеся возможности не используются.

-- Кажется, мировое сообщество не слишком готово вам помогать...

-- Президент Клинтон очень обеспокоен тем, что происходит в Кашмире. Я приветствую его попытки добиться результата на переговорах, не прибегая к прямому посредничеству, -- ведь Индия выступает против любого посредничества. Для нас форма, в которой США участвуют в разрешении кризиса, большого значения не имеет. Я приветствую усилия Америки.

-- Но Индия считает людей, которые борются за освобождение Кашмира, террористами...

-- Им так удобнее. На самом деле в Кашмире происходят убийства мирного населения, нарушения прав человека. Погибли более 70 тысяч человек!.. Очень удобно превратить проблему Кашмира в проблему терроризма. В этом состоит их стратегия. Именно поэтому я хочу обратиться к мировому сообществу.