«Простой план» (А Simple Plan), США, 1998, режиссер Сэм Рейми, в ролях Билл Пэкстон, Билли Боб Торнтон, Бриджит Фонда. West Video / «Ради любви к игре» (For the Love of the Game), США, 1999, режиссер Сэм Рейми, в ролях Кевин Костнер, Келли Престон, Джон С. Рейли. «Премьер Видео Фильм». Одна из главных загадок современного кинопроцесса: что случилось с Сэмом Рейми? Он начинал как убежденный киноподпольщик, по молодости лет дружил с братьями Коэнами, за пригоршню центов снял сенсационных «Зловещих мертвецов» и довольно быстро оказался востребован Голливудом. В конце девяностых годов ему на роду было написано снимать многобюджетные комиксы про супергероев, а вместо этого он упорно занимается не своим делом. То, что в итоге получается, невероятно любопытно. Для начала Рэйми экранизировал «Простой план» -- бестселлер Скотта Смита (доступный, к слову, и на русском языке) о компании провинциалов, нашедших в лесу разбившийся самолет, а в нем спортивную сумку с четырьмя миллионами. Экранизировал успешно -- фильм заработал две номинации на «Оскар», спецприз жюри на фестивале полицейского кино в Коньяке и еще с десяток премий. Фильм и впрямь хорош, правдой характеров напоминает «Неглубокую могилу», а настроением -- «Фарго» тех же Коэнов. И воспринимать «Простой план» можно очень спокойно, как высокопрофессионально сделанную работу. Режиссер осваивает привычную для себя территорию -- кровь, смерть, предательство, а потому этот суровый и безысходный северный триллер хорош ровно настолько, насколько возможно. Однако кое-что заставляет насторожиться. Обнаружив пресловутые миллионы, герои вступают в диалог: «Да это же настоящая американская мечта в чертовой сумке! -- Американскую мечту нужно заработать, ее нельзя украсть. -- Да нет, украсть даже лучше». Судя по всему, Рэйми волновала не только захватывающая криминальная интрига, но и вопросы куда более глобальные. Как ни странно, с еще большей очевидностью это проявилось в прошлом году, когда он сотворил фильм совсем уж для себя неожиданный -- спортивную мелодраму с Кевином Костнером. «Из любви к игре» практически провалился в прокате, а Костнер -- в который уж раз -- был видвинут на соискание «Золотой малины» как худший актер. За то, что сыграл звезду бейсбола Билли Чепела, который должен на ответственном матче доказать, что пороха в его пороховницах хоть отбавляй, а попутно постараться удержать рядом любимую женщину. Кажется, что смотреть это в принципе невозможно. Но не стоит торопиться. Потому что на самом деле Рэйми сделал превосходное кино. Конечно, он издевается над большим стилем -- но делает это виртуозно. Как известно, клоун, забавно передразнивающий «настоящих» акробатов и жонглеров, должен владеть профессией ничуть не хуже, чем объекты пародии. Именно тот случай. Большим стилем Рэйми владеет безупречно. Приглашает написать музыку Бэзила Полидуриса -- автора всех самых помпезных и торжественных саундтреков, что только могут прийти на ум. Снимает бурлящие разноцветными кепками трибуны стадиона с самых высоких точек. Заканчивает фильм рыданиями и страстным поцелуем главных героев в зале ожидания аэропорта, да так, что невозможно не зарыдать вместе с ними. От настоящей спортивной мелодрамы кино отличить невозможно. Однако ясно и то, что Рэйми сделал это не только из любви к игре. «Разве вы забыли, что бейсбол -- любимая американская игра?» -- патетично восклицает героиня, ставя между местной разновидностью лапты и национальным самосознанием очевидный знак равенства. Но еще раньше с экрана приходится услышать: «Эта игра умирает, Билли». Умирает бейсбол -- неладно и со страной в целом. И Рэйми дает это понять совершенно гениально. В раздевалке Чепела, всецело занятого своими проблемами, сидит молчаливый мальчуган, племянник тренера команды конкурентов, -- «и будет сидеть столько, сколько потребуется». Не узнать паренька невозможно. Это Джейкоб Рейнольдс, сыгравший малолетнего душителя кошек с библейским именем Соломон в фильме «Гуммо» -- уникальном творении Хармони Корина, смертном приговоре для современной западной цивилизации. Взгляд Костнера невидяще скользит по мальчишеской физиономии, а зря. Потому что эпизодический племянник -- а на самом деле посланник иных миров -- действительно будет сидеть в раздевалке столько, сколько потребуется. До самого конца света.

«Офисное пространство» (Office Space), США, 1999, режиссер Майк Джадж, в ролях Рон Ливингстон, Дженнифер Энистон, Гэри Коул. «Лазер Видео». Майк Джадж -- человек, который придумал и озвучил Бивиса и Батхеда. Но «Офисное пространство» -- фильм явно не для бакланов и перцев. В данном случае Джадж переснял с живыми (и в основном очень хорошими) актерами свой собственный ранний мультфильм о простых американских служащих. Главный герой Питер (Рон Ливингстон) -- клерк большой компании, страдающий от необходимости каждый день общаться с уродами-начальниками, выстаивать кретинские пятиминутки перед началом рабочего дня и регулярно находить на своем рабочем столе аккуратно распечатанные памятки о том, что нужно делать с предыдущими памятками. Он приходит к психотерапевту, который дает ему установку на расслабление и, не закончив лечения, падает с сердечным приступом. А расслабленный Питер приходит на работу -- и делает то, о чем на его месте мечтал бы каждый. Отказывается работать в выходные, выбрасывает в корзину бессмысленные циркуляры, гуляет сам по себе, а на начальников смотрит как на надоедливых приставал-попрошаек. Да вдобавок еще придумывает нагреть компанию на кругленькую сумму. С этого момента кино превращается в занимательную и остроумную авантюрную комедию. И правильно. Потому что еще немного -- и было бы не до смеха. Наблюдательный, язвительный и тонкий психолог, Джадж с самого начала выстраивает на экране мир, в котором невозможно существовать нормальному человеку. Мир букашек с бумажками. Заявленное в названии «офисное пространство» превращается в самый настоящий космос. И в этом космосе -- будто в «Чужих» -- никто не услышит твоего крика. «А кому не выдали премию -- с тем случается нервный срыв. И я часто об этом думаю в обеденный перерыв». Кому хотя бы недолго довелось поработать в настоящей капиталистической фирме, первая половина фильма Джаджа -- что «Охота на волков» Высоцкого. Не про волков, не про американцев, даже не про «твоего знакомого», а про тебя лично. Если не снижать пафос (как не снижал его, например, Финчер в «Бойцовском клубе» или модный нынче Нейл ЛаБьют в своем отталкивающем, но мощном дебюте «В компании мужчин») -- не то что кино смотреть, жить не захочется. Поэтому наворот неправдоподобных, вполне мультяшных событий в финале воспринимается едва ли не с облегчением. Все-таки это просто хороший фильм. Пусть временами и слишком похожий на правду.