Накал страстей вокруг ядерной программы Ирана и того, что говорил о российско-иранском сотрудничестве в этой области в Эвиане на саммите «большой восьмерки» Владимир Путин, достиг вчера апогея.

Заместитель госсекретаря США Джон Болтон, выступая в американском конгрессе, обвинил Иран в строительстве заводов по переработке урана и производству тяжелой воды. Дипломат заявил, что ядерная угроза со стороны Ирана усугубляется наличием у него программы производства баллистических ракет дальнего действия и стремлением иранцев развернуть «совершенную, самодостаточную структуру» для создания химического оружия и заполучить биологическое оружие.

Джон Болтон подчеркнул, что для устранения таких угроз США готовы опираться не только на дипломатию, но и предпринимать более «действенные меры» -- такие, как экономические санкции, операции по перехвату и «используемую в превентивных мерах военную силу -- как в случае с Ираком». «Логика неприятных последствий, -- сказал г-н Болтон, -- должна касаться не только стран, которые стремятся получить оружие массового уничтожения, но и стран, осуществляющих им поставки».

Этот очевидный выпад в адрес Москвы в российском МИДе назвали «экстравагантным мнением» и заподозрили, что г-н Болтон артикулирует либо свою личную точку зрения, либо тех американских «ястребов», кому не по нутру стратегический курс на американо-российское партнерство, подтвержденный президентами России и США.

И, наконец, точки над i поставил вчера официальный представитель МИД России Александр Яковенко. «Россия, сказал он, выступает за скорейшее подписание Ираном дополнительного протокола о гарантиях с МАГАТЭ, но будет поставлять ядерное топливо для иранской АЭС в Бушере даже в том случае, если Ираном не будет подписан данный протокол». Вместе с тем, уточнил г-н Яковенко, «топливо будет поставляться только после того, как российская и иранская стороны подпишут соглашение о возврате отработанного ядерного топлива». Похоже, что это заявление следует воспринимать как самую адекватную и окончательную интерпретацию слов Владимира Путина, произнесенных «для узкого круга» лидеров «большой восьмерки» в Эвиане.

Западные информагентства вчера, однако, сочли, что заявления г-на Яковенко противоречат утверждениям британского премьера Блэра. Он на днях заявил, что Путин будто бы пообещал не поставлять ядерное топливо Ирану, пока Тегеран не подпишет протокол с МАГАТЭ об инспекциях всех своих ядерных объектов. Проведя собственное расследование, газета «Время новостей» выяснила, что г-н Блэр ошибся: Путин подразумевал не протокол Ирана с МАГАТЭ.

Из осведомленных российских правительственных источников газета «Время новостей» выяснила, что весь околоиранский сыр-бор разгорелся из-за того, что в своем выступлении на «узком ужине» в присутствии Блэра Владимир Путин не «слишком точно» указал на документ.

Скорее всего, речь шла не о протоколе Ирана с МАГАТЭ об инспекциях, а о двустороннем соглашении (протоколе) Ирана с Россией по возврату топлива, от подписания которого зависит дальнейшее российско-иранское ядерное сотрудничество. Возможно, указывают наши источники, Путина просто «коряво» перевели с русского на английский, что и ввело г-на Блэра в заблуждение.

Так или иначе, но скандал уже пошел на пользу всем сторонам. Вчера посол Ирана в Москве Голямреза Шафеи заявил, что Тегеран «уже сегодня готов подписать с Москвой протокол, предусматривающий возврат в Россию отработанного ядерного топлива». Тем не менее в Москве ждут от Тегерана ответов на заданные ему недавно четыре вопроса. Они касаются судьбы закупленного Ираном в середине 90-х годов у Китая гексофторида урана и технических деталей ядерной программы, осуществляемой Тегераном. А завтра в Иран направляется очередная, пятая уже в этом году, группа инспекторов МАГАТЭ. Ее вердикт будет вынесен 16 июня.