Почти год назад в России сменились президент и премьер-министр. Глава правительства Владимир Путин занял место Бориса Ельцина, а первый вице-премьер Михаил Касьянов де-факто приступил к исполнению премьерских обязанностей. За прошедший год "новым людям" удалось в целом сохранить прочные политические позиции. Правда, Запад и часть российских политиков подозревают новую власть в стремлении к авторитаризму. В экономике отмечен рекордный рост валового внутреннего продукта, но критики упрекают правительство в медлительности и головокружении от успехов.

Как и год назад, Владимира Путина поддерживает подавляющее большинство населения. Только что проведенный центром РОМИР опрос свидетельствует, что 26,2% опрошенных «полностью одобряют» деятельность президента, а 45,6% -- «скорее одобряют». И лишь 6,2% «полностью не одобряют». Политологи объясняют это тем, что власть искусно играет на чувствах народа: борется с олигархами, региональными царьками и террористами, декларирует верховенство законов, занимает все более активную позицию на международной арене. Иными словами, эксплуатирует ностальгические чувства по сильной государственной руке. И даже, памятуя о том, что Россия -- правопреемница Советского Союза, возвращает к жизни гимн СССР. Все это верно, но лишь отчасти объясняет устойчивую приязнь россиян к новому президенту: власть старается дать своим подопечным не только духовную, но и материальную пищу.

Накануне Нового года правительственные ведомства подводят итоги своей работы за год: проведено столько-то совещаний, принято столько-то решений, получено столько-то указаний, исполнено столько-то поручений, выпущено сколько-то нормативных документов.

Так вот, отчет о деятельности социального блока правительства в уходящем году был бы, наверное, самым объемистым и содержательным по сравнению с другими секторами госуправления. Вовремя выплачивалась зарплата и денежное довольствие в бюджетной сфере (плюс в апреле проведена 20-процентная индексация), трижды индексировались пенсии (в сумме -- на 40%), сокращена задолженность по зарплате и погашена по пособиям по безработице. В результате, согласно правительственным данным, реальные доходы только за десять месяцев года увеличились на 9,4%, реальная заработная плата -- на 23,3%, средний размер пенсии увеличился с 521 рубля в январе до 821 рубля в конце года, доля населения с доходами ниже прожиточного минимума снизилась с 41,2% в начале года до 31,8%. Уже анонсировано повышение пенсий и зарплат в следующем году. Все это -- при годовой инфляции в 20%.

В целом немногие ведомства могут посоперничать по КПД с соцсферой.

Все достижения в экономической политике хорошо известны: Минфин вместе с новообразованным Минэкономразвития добились принятия Думой нескольких глав второй части Налогового кодекса, дан старт пенсионной реформе, общими усилиями сведено к минимуму число ЗАТО -- российских «офшоров», практически все госрасчеты переведены в систему казначейства, идет инвентаризация финансовых и имущественных активов и пассивов государства, существенно увеличилась доля денежных расчетов в экономике в целом. Начата реформа естественных монополий, провозглашенная весной как одна из самых главных задач правительства. Правда, пока можно лишь констатировать именно начало реформы: проект реструктуризации железных дорог завяз в полемике МПС и МЭРТ, а программа преобразований в электроэнергетике встретила такую критику, что ее обсуждение грозит затянуться еще на несколько месяцев (см. стр. 2). Реформа «Газпрома», если и начнется, то лишь в наступающем году. Подводя итоги экономической политики российских властей, президент российского подразделения американского Citybank Алан Херст заявил вчера Интерфаксу: «Введение Налогового кодекса можно считать хорошим началом, которое требует дальнейшей работы, а главным негативным моментом уходящего года стало отсутствие каких-либо реформ в банковском секторе».

Но не только слабость банковского сектора беспокоит иностранцев и мешает им направлять потоки инвестиций в Россию. Политическая стабильность, даже помноженная на самые положительные впечатления от реформаторского настроя власти, еще не являются благоприятным инвестиционным климатом.

В новый век Россия вступает, так и не избавившись от трех главных ограничителей своего развития -- зависимости всех секторов экономики от энергетического экспорта, бремени огромного внешнего долга и сильной изношенности основных фондов. Безусловно, вины президента и правительства в этом нет: ни одну из этих проблем невозможно решить за год, тем более имея «на руках» реформу госустройства и чеченский конфликт. Но вряд ли это может служить утешением, если учесть, что все три проблемы в 2001 году лишь обострятся.

По предварительному расчету Минэнерго, в этом году добыча и экспорт нефти достигнут рекордных за последние годы показателей -- 323 и 145 млн т соответственно. При этом нагрузка на экспортные мощности достигла практически предельного значения, а дальнейшее увеличение добычи, как полагают сами нефтяники, возможно только при существенных капиталовложениях: на большинстве действующих месторождений добыча падает. Остается рассчитывать на доходы от экспорта природного газа, которые пока остаются высокими. Впрочем, проблемы с падающей добычей и необходимостью инвестиций актуальны и для газовиков. Так что, похоже, главные «сливки» с роста мировых цен на энергоносители Россия уже сняла. Вопрос о том, хватит ли уже полученных доходов для того, чтобы стабилизировать рост производства в смежных отраслях, остается пока открытым.

Переговоры с МВФ и подготовка к переговорам с Парижским клубом были одним из главных сюжетов деятельности правительства в уходящем году. И если реструктуризация долга бывшего СССР странам Парижского клуба оказалась невозможной по объективным причинам, то отсутствие прогресса в общении с МВФ целиком на совести российских переговорщиков. Заняв гордую позицию «кредиты МВФ нам не нужны», в правительстве как будто забыли, что Фонд, в общем-то, и не собирался их давать. Зато одобрение с его стороны программы реформ нужно именно России не только как формальное основание просить Парижский клуб о реструктуризации, а как существенный элемент международного имиджа.

Еще труднее нынешнему президенту и его правительству будет бороться с третьей проблей -- глобальным обветшанием России. Парадоксально, но, похоже, что сейчас она заботит весьма немногих чиновников, зато почти всех бизнесменов, кому достались советские производственные мощности. Характерный пример того, кто как понимает ситуацию, -- идущий сейчас спор между правительством и теми же нефтяниками по поводу фискальной нагрузки на отрасль. Власти, не признаваясь в этом, хотят зафиксировать доходы нефтяников на уровне кризисных прошлых лет, а те, в свою очередь, не признаваясь в масштабном вывозе капитала, доказывают, что денег на развитие не остается. По факту получается, нефтяники свои сверхдоходы все же инвестируют, а правительство, изымая их, тратит на текущие нужды -- в частности, увеличение социальных обязательств. Конечно же, правительство трудно винить в этом, но что оно будет делать, если цена на нефть-таки упадет -- снова копить долги перед пенсионерами?

В целом минувший год оказался для новой власти удачным и неудачным одновременно. Кабинет министров без труда воспользовался всеми благоприятными обстоятельствами, однако не оправдал возлагавшихся на него надежд. Большого рывка не получилось.