В мае 1980-го в Белграде на похороны президента СФРЮ, председателя Союза коммунистов Югославии, верховного командующего вооруженными силами федерации маршала Иосипа Броз Тито собралось 209 делегаций из 127 стран мира. Именитые политики выражали соболезнования одетым в черное членам большой семьи президента. Через 20 лет внук маршала, не выбирая выражений, скажет: «Последняя жена моего деда, Йованка Броз, уничтожила сердце Тито. Она не имела права стоять у изголовья его гроба!» До сих пор в годовщину смерти Тито родственники приходят на его могилу, строго соблюдая очередность: в восемь утра цветы приносит вдова Йованка, тремя часами позже у могильного камня появляются дети и внуки. Они стараются не встречаться друг с другом, и у каждого на это есть свои причины.

Иосип Броз Тито был официально женат трижды. Известно, что женщины играли в его жизни заметную роль. Первая супруга маршала, Пелагея Белоусова, была русских корней. Солдат авcтро-венгерской армии Иосип Броз познакомился с ней, оказавшись в плену в России, где остался еще на пару лет после окончания первой мировой войны -- проходить университеты коммунизма. Вскоре в семье родился первенец -- Жарко. Именно подпись Жарко на документе, разрешающем провести Тито ампутацию ноги в люблянском госпитале в том самом 80-м, стала решающей -- в результате операции Тито, уже много лет страдавший от диабета, скончался. Несколько лет назад в Белграде умер и сам Жарко, но Йованка по сей день не может простить пасынку того, что он уступил откровенному давлению аппарата президента, -- если б не ампутация, 84-летний Тито остался бы жив, считает она.

Из этой, «белградской», ветви семьи Тито наибольшей известностью в Югославии, пожалуй, пользуется старший внук президента, сын Жарко, 58-летний Йошко Броз. Владелец мастерской по изготовлению изделий из металла, он далек от политики, но все эти годы стоит на страже интересов «дела деда» и ни на йоту не допускает сомнений в правоте политических взглядов Тито. Такая преданность деду и вождю объясняется еще и чисто семейными причинами. Жарко, подобно отцу, женился трижды; оставленная им ради другой женщины мать Йошко вернулась к себе на родину, в Россию, и двое детей -- сам Йошко и его сестра Златица -- оказались между небом и землей. Семейные распри о судьбе малышей пресек сам маршал -- он забрал в свой дом внуков, чтобы заменить им родителей.

У Йошко и Златицы есть еще одна сестра -- внучка президента Югославии Светлана Броз. Она появилась на свет от брака Жарко с чешкой Златой Елинковой и живет сейчас в Сараево, куда когда-то переехали из Австро-Венгрии предки ее матери. Светлана, врач-кардиолог, владеющая несколькими иностранными языками, после смерти Иосипа Броз Тито осталась в Белграде, но через несколько лет вынуждена была уехать. «Изменившуюся атмосферу в стране лучше всего характеризуют страдания моих детей -- в начале 90-х сын и дочь, еще совсем маленькие, каждый день возвращались из школы избитые до крови, в разорванной одежде...» Не так давно Светлана Броз выпустила книгу «Добрые люди в злые времена» -- свидетельства жертв недавней войны в Боснии и Герцеговине и Хорватии, во время которой она, врач, оказывала помощь пострадавшим независимо от их национальной принадлежности. Книга мгновенно стала бестселлером, однако успех внучки маршала члены его семьи оказались категорически не готовы разделить.

Вот уже несколько лет на общение со Светланой Броз среди родственников наложено табу. «Мы все сохраняем друг к другу теплое отношение, -- говорит Йошко Броз, -- исключением является только Светлана. Семья отреклась от нее из-за бесконечных грязных скандалов, раздуваемых ею в прессе, и из-за ее безобразного поведения при разделе имущества моего отца, Жарко».

Впрочем, в изгоях оказалась не только Светлана Броз. Йошко признает, что семья не поддерживает никаких контактов и с «теткой Йованкой», Йованкой Будисавльевич--Броз -- вдовой президента. Женщина, с которой Тито прожил без малого три десятилетия, была разлучена с мужем еще до его смерти. Последнюю пару лет то ли по решению самого президента (как утверждает Йошко и другие родственники), то ли под давлением членов президентского окружения (в чем убеждена вдова), Тито и Йованка провели врозь. Не позволили супругам встретиться и перед роковой операцией. А через две недели после смерти маршала сотрудники военной полиции перевезли Йованку из резиденции Тито, где она прожила много лет, в небольшую виллу на белградском проспекте Мира.

Там, фактически под домашним арестом, она и живет до сих пор. Сама Йованка говорит, что у нее не осталось ни личной собственности, увезенной полицией еще в 80-м, ни памятных вещей мужа, ни даже документов, с помощью которых она могла бы выехать из страны... Она полагает, что желание властей упрятать ее подальше от общества было вызвано суетою вокруг политического наследия Тито и предчувствием того, что она, Йованка -- женщина амбициозная, много знавшая и имевшая на мужа сильное влияние, -- могла вмешаться в эти споры.

При жизни маршала югославская пресса иногда публиковала фотографии семьи президента, глядя на которые вряд ли кто-либо мог заподозрить неладное. Скажем, Йованка и Тито с внуками Йошко и Златицей -- дети в нарядных одеждах, в обнимку с президентской четой, в окружении роскошных цветов и интерьеров... «Я никогда не скрывал, что не любил Йованку, -- рассказывает сейчас Йошко Броз. -- Когда я был совсем мальчишкой, я выбросил с балкона ее первый подарок, велосипед. Да и она с трудом выносила нас, его семью, все время старалась отдалить нас друг от друга. Тито многое позволял нам у нее за спиной, скрывая дедовскую любовь. К концу жизни он не хотел разводиться из уважения к прожитым с Йованкой годам, но видеть ее не желал». Строго следуя такой позиции Йошко, нынче никто из семьи Броз не заходит к Йованке на проспект Мира.

«Загребскую» ветвь семьи Тито представляют младший сын президента, 58-летний дипломат Александр Миша (в середине 90-х он работал в хорватском посольстве в Москве) и его дети и внуки. Среди них -- бизнесмены, адвокаты, театральный режиссер и театральная актриса, в политику никто особенно не вовлечен.

В памятной книге посетителей в белградском Доме цветов, где покоится Тито, кто-то написал: «Добрые времена давно прошли. Как бы ты пережил нынешние?!...» Буквы на могильном камне, которые когда-то считались вылитыми из чистого золота, облупились и потрескались, как простая пластмасса. Почетный караул, простоявший после смерти Тито у его могилы 12 лет, давно снят. Не цветут и любимые вождем розы -- тех, кто пришел к маршалу, встречают лишь два ряда пожухлой травы.