Феномен патриотизма российских врачей достоин изучения. Как же так: государство у нас слабое и жадное, денег нет, о зарплатах медработников стыдно говорить вслух, и при этом доктора наши каждый день -- все на своих рабочих местах, конкурс в медицинских вузах стабильно высокий, без блата в приличную клинику даже медсестер не берут. Разгадывать эту главную врачебную тайну можно годами, особенно если не выходить из правительственных кабинетов и кремлевских коридоров. Зато случайно столкнувшись с бесплатной нашей медициной вплотную, легко понять, что верность доктора своей профессии сродни патриотизму гаишника, который, беспрерывно сетуя на грошовую зарплату, никогда не оставит свой пост у знака «Поворот запрещен».

У друга заболела дочка, а он в командировке. Проблемы с кишечником. Ее по «скорой», да и в больницу. Москва. Полночь. Приемный покой.

Когда я приехал, скрюченная от боли в животе девочка и ее мать сиротливо сидели на банкетке около рентгеновского кабинета. Рядом на ступеньках лестницы парень с подозрением на аппендицит, с другой стороны в полулежащем состоянии на кушетке старушка со стенокардией. А вокруг них -- пациенты после ДТП и с легкими, и тяжелыми телесными повреждениями. Две дородные, в возрасте, санитарки блюдут порядок. Периодически спускается дежурный врач, смотрит снимки, разговаривает с больными и опять куда-то исчезает. Все делается медленно, точнее, неторопливо -- еще вся ночь впереди. Хотя сейчас самый пик.

«Рентген сделали?» -- «Сделали, снимок ждем». -- «А что врач говорит?» -- «Он пока ничего не говорит».

Я спрашиваю достаточно громко и уверенным тоном, нарочно привлекая к себе внимание. Действие началось. Первыми, наиболее чуткими оказались санитарки. Откликнулись: «Сейчас, сейчас врач посмотрит вашу девочку. Хороший доктор, хороший... Замечательный человек». -- «Он по специальности кто?» -- «Хирург он, хирург...» -- «Ну а рентгенолог ничего -- сечет?» -- «Опытная дама, не беспокойтесь. Если что, мы вашу девочку быстро наверх отнесем». -- «С меня конфеты». -- «Да мы и сами купить можем». -- «Понял. Надо только доктора поторопить, а то видите, ребенку нехорошо». --«Ясно, ясно...»

Одна женщина поднялась и зашла за ширму. Вскоре появилась врач-рентгенолог: «Вы папа девочки?» -- «Ну, я. Что там, на снимках? Предварительно? Что вы думаете?» -- «Ну, тут 50 на 50...» -- она оценивающе смотрит то на снимки, то на меня. «Хорошо бы обойтись без операции. И поскорее пришел бы хирург, а?» -- поднываю я.

Она звонит. Санитарки ассистируют. «Лучший у нас такой-то, -- буркнула одна, -- вы просите, чтобы если что именно он оперировал. Молодец мужик. Все им довольны. И благодарны остаются...» -- «Я тоже буду», -- говорю я и даю им 300 рублей. Одна из санитарок считает сотенные, не проявляя особую радость. Мало что ли? «Это пока», -- на всякий случай вру я.

Наконец, появляется врач и тоже смотрит снимки: «Ну, что... Можно пока подождать, наверное, оперировать не обязательно. Но быть эту ночь в больнице желательно. Вот только я не знаю, как там с местами. Ну, в коридорчике полежит». -- «Зачем же в коридорчике. Давайте поищем место. Я буду вам о-о-очень благодарен».

«Ну, посмотрим, посмотрим... Давайте на всякий пожарный сделаем УЗИ», -- врач с девочкой и мамой идут в соседний кабинет. Я даю рентгенологу, которая стоит рядом, 500 рублей. «Ну, это не обязательно», -- потупившись, мямлит она и кладет деньги в карман. Для пущей очистки ее совести говорю, что это от чистого сердца.

Тем временем УЗИ подтвердило предположения врача: операция не требуется, но нужно сутки полежать под капельницей. Я незаметно оставляю на столе у компьютера 500 рублей и подхожу к доктору. Пока он писал историю болезни, я стоял рядом, разглагольствуя о нашей замечательной медицине и коварстве болезней. Не забывая при этом напоминать про коечку в палате.

«Ладно, положим ее в легочном, -- отрывается от бумаги врач. -- Там, по-моему, есть одно место. Палата из шести человек. Устроит?» -- «На одну ночь? Конечно. Спасибо большое». -- «Сейчас я вызову санитара, он вас проводит».

Я сую ему в карман 50 долларов. Дежурный доктор дважды произносит дежурную фразу: «Не обязательно, не обязательно». Но не противится и даже вызывается лично проводить до дверей отделения, оставив других в коридоре.

Дежурная медсестра в легочном спала. Спросонья даже испугалась, увидев нас в коридоре: «Вы куда? Вы кто? Почему здесь?» -- «Вот наши документы», -- сказал я, спешно протягивая сопроводительные бумаги. Ее ворчание постепенно перешло в команды: «Девочка пусть проходит в палату, а вам не положено, вы -- на выход». -- «Вы знаете, девочка только очень не любит, когда на нее кричат». --«Чего?»

Я успел быстро положить на стол тысячерублевую купюру. «Какие крики, никто кричать и не собирается, -- она перешла на шепот. -- Сейчас я ей капельницу поставлю и ночничок включу. Вы не беспокойтесь».

Мы вышли из больницы в три ночи. Довольные, что пока -- тьфу, тьфу... И что 150 долларов за осмотр, рентген, УЗИ, капельницу, койку не в коридоре -- это, может, по большому счету и не много. И что врачи у нас действительно хорошие -- пациенты сплошь и рядом остаются благодарны.