В свое время Эраст Павлович Гарин мог сыграть Максима в знаменитой трилогии Козинцева и Трауберга. Этого не случилось, хотя уже были готовы эскизы костюмов и проведены кинопробы. В историю отечественного кино Гарин вошел с совершенно другими ролями, а с сыгравшим-таки Максима Борисом Чирковым впоследствии дважды пересекался на экране: в «Иване Никулине» и «Каине XVIII».

В кино Гарин пришел в 1934 году, сыграв в «Поручике Киже». А до этого, да и потом в его жизни неизменно был театр. Сначала самодеятельная труппа Рязанского гарнизона Красной армии, потом рабочий театр Пролеткульта, ленинградский Театр комедии. И, конечно, театр Мейерхольда, у которого Гарин «навыворот» сыграл Гулячкина в «Мандате», Хлестакова в «Ревизоре», Чацкого в нашумевшем «Горе уму». О том, как это было, известно сегодня лишь специалистам-театроведам. Но то, что мейерхольдовская эксцентрика повлияла и на кинообраз Гарина, -- несомненно.

В кино Гарин был не только комиком. Однако любят и помнят его прежде всего за немыслимо смешных героев -- от рафинированного в своей галантерейной пошлости Тараканова в «Музыкальной истории» до впечатлительного археолога из «Джентльменов удачи», неожиданно оказавшегося сторонником жестких, почти шариатских мер по отношению к расхитителям социалистической собственности. Будучи человеком тонким и интеллигентным, Гарин тем не менее был одним из тех уникальных актеров, что могли безупречно сыграть дурака, сделать его не только потешным, но и абсолютно узнаваемым: именно таков он, скажем, в уморительном пандемониуме «Свадьбы» Исидора Анненского.

Но все же главные кинороли Гарина были сыграны в пространстве сказок-намеков Евгения Шварца. Гарин трижды сыграл верховных правителей в шварцевских экранизациях -- и ни один из них не был похож на предыдущего. Король из «Золушки» -- добрый, простодушный и легковерный по отношению к хорошим людям. В своей сентиментальности он может дойти едва ли не до сюсюканья -- но при этом вполне в состоянии отличить подлинную доброту от лицемерия и лести. Король в «Обыкновенном чуде» (его Гарин играл и в театре, и на киноэкране) -- по мнению критиков, «самый сложный и самый парадоксальный из всех государей, когда-нибудь правивших в жизни и в сказках». Наконец, Каин XVIII в одноименной сказочной сатире -- один из самых сильных и эффектных его образов. В этом фильме, надолго положенном на полку, наше кино, пожалуй, ближе всего подошло к абсурдистской манере золотого века Голливуда (Каиново государство порой совершенно неотличимо от Фридонии в «Утином супе» братьев Маркс), и далеко не в последнюю очередь именно благодаря Гарину. Он изображает похотливого и грубого Каина как если бы в «Великом диктаторе» играл не Чаплин, а Граучо: «Милочка, завтра, когда вы станете моей женой, я вам покажу такого комара...» Он смешон, но и опасен -- и поэтому его смерть от страха перед обыкновенным кровососущим насекомым в конце воспринимается со вздохом облегчения.

Наконец, еще один гаринская роль, одна из последних, знакома всем без исключения -- озвученный им ослик Иа из мультфильма Федора Хитрука о Винни-Пухе. Уже одно только неподражаемое «Входит и выходит... Замечательно выходит!» достойно того, чтобы вековой юбилей замечательного артиста бы возведен в ранг национального праздника.