На вопросы газеты «Время новостей» отвечает Михаэль ШЛЕЗИНГЕР, ведущий эксперт в области энергетики Европейского центра экономических и стратегических исследований Prognos в швейцарском Базеле.

-- Сегодня в Париже глава Еврокомиссии Романо Проди и Владимир Путин обсудят возможность увеличения объемов поставок российского природного газа в страны ЕС. Существует ли объективная необходимость этого?

-- По сегодняшнему состоянию рынков энергии и ее потреблению нужды в удвоении объемов поставок российского природного газа, о которых говорят в Брюсселе, вероятно, нет. Но по прогнозам Евросоюза, в 2020 году приблизительно 2/3 потребляемого Западной Европой газа будут приходиться на импорт. Если исходить из нынешней динамики потребления, совокупные поставки природного газа в ЕС извне должны к этому времени приблизительно утроиться. При этом газовые месторождения в Норвегии и Великобритании через 2--3 десятилетия в значительной степени истощатся. Вывод напрашивается сам собой: природный газ придется закупать в России в больших объемах, чем теперь. ЕС считает допустимым довести удельный вес российского газа в ЕС до 45--50%. Таким образом, природный газ из России приобретает все большее значение в будущем энергобалансе Запада, и для этого необходимо готовить почву.

-- Для чего Европе будет нужно столько природного газа?

-- В ближайшие годы продолжится процесс вытеснения нефти природным газом в производстве тепла. Но это не главный фактор, существенно важнее становится роль газа в производстве электроэнергии. Западная Европа, в частности Германия, постепенно отказываются от атомной энергии. Происходить это будет главным образом по той причине, что природный газ более дешевое топливо для электростанций.

-- Какова будет доля природного газа в энергобалансе стран ЕС в будущем?

-- Мы исходим из того, что с нынешних приблизительно 20% доля природного газа в выработке первичной энергии через пару десятилетий уверенно возрастет до 27%.

-- Предполагается, что к 2010 году объемы поставок норвежского газа в Германию по сути дела сравняются с российскими. Сколь долго сохранится подобная конкуренция?

-- В ближайшее десятилетие как минимум. Но месторождения в норвежской части Северного моря истощаются довольно быстро, норвежцам скорее всего придется принять решение об ограничении добычи и экспорта газа. В этом случае процесс его продажи можно растянуть на более длительный период. Кроме того, мне думается, что нынешние крупнейшие производители природного газа в Европе, русские и норвежцы, смогут договориться о наиболее благоприятных с их точки зрения сроках и объемах экспортных поставок.

-- Можно ли утверждать, что Россия через пару десятилетий превратится по сути в монопольного поставщика природного газа для Западной Европы.

-- Я бы назвал Россию в будущем важнейшим поставщиком. Но отнюдь не монопольным. Допустить подобную монополизацию поставок такого энергоносителя, как природный газ, было бы крупнейшей ошибкой политиков и промышленников в странах-импортерах. Монополия на рынке неизбежно приводит к взвинчиванию цен. Однако и без того ясно, что этого не произойдет: Алжир в средне- и долгосрочной перспективе будет играть вторую, после России, роль на газовом рынке ЕС. Газом из Алжира будет снабжаться прежде всего юг Европы. Кроме того, на рынок ЕС в менее значительных объемах будет поступать газ из Норвегии и, возможно, Нидерландов. Надежная диверсификация поставок сохранится и в ближайшие 20--30 лет.

-- Насколько в этой связи вы считаете стратегически важной инициативу ЕС?

-- Понятно, что природный газ из России приобретают не политики из ЕС, а частные предприятия, такие, как, например, Ruhrgas. Роль инициативы Романо Проди в том, чтобы Россия на длительную перспективу была вовлечена в процесс интеграции. Если бы на политическом уровне Россия ощущала бы свою изолированность от этого процесса, то это было бы связано с неправильными сигналами Запада.