Намерение ЕС расширять закупку российского газа не слишком радует Норвегию, главного конкурента Москвы на европейском газовом рынке. «Политический шаг и не слишком хорошо согласованный ход», -- так охарактеризовал газете «Время новостей» «план Проди» норвежец Туре Холм, старший советник компании Shell International Gas. Политики высказываются куда осторожнее, но не отрицают, что борьба предстоит нешуточная. «Мы прекрасно осознаем, что Россия -- наш основной соперник в этой области», -- говорит помощник министра нефтяной промышленности Норвегии Эрленд Броли. Сами газовики к битве за рынок готовы: «Норвегия пока находится в наступательной позиции, а не в обороне. Мы уже оплели Европу своими газопроводами», -- уверен Ханс-Осмунд Фрисак, сотрудник отдела международных проектов концерна Statoil. Конкуренция его не пугает: «Для ЕС главное не откуда газ, а сколько он стоит. Сегодня наш конкурент -- Россия, а завтра может быть Алжир или Нидерланды. Это нормально».

В утверждении, что все решает цена, есть некоторое лукавство. Газ -- товар весьма специфический. Число его потенциальных поставщиков очень ограничено, а необходимым условием газоснабжения является наличие разветвленной сети газопроводов, что связано с крупными вложениями. При этом страна, севшая на «газовую» иглу, оказывается в жесткой зависимости от поставщика. (Как, впрочем, и сам поставщик -- ведь если потребитель на другом конце трубы по каким-то причинам прекратит закупки, качать продукт будет просто некуда.) Поэтому всякий газовый контракт по определению является крупным и долгосрочным, предусматривающим высокую степень доверия партнеров друг к другу.

Именно с этой точки зрения Норвегия, член НАТО и надежный партнер ЕС, всегда находилась в более благоприятной ситуации, чем непредсказуемая Москва. Тысячи километров труб, уложенные по дну Северного моря, соединяют многочисленные норвежские скважины с континентом через терминал вблизи немецкого города Эмдена. На сегодняшний день трубопровод состоит из двух ниток -- Europipe I и II, последняя была запущена год назад. В 1998 году был пущен в эксплуатацию Franpipe, через который норвежский газ поступает во французский порт Дунверк, а оттуда перегоняется через всю страну и дальше в Италию. Трубопроводы меньшей протяженности проложены в сторону британского побережья, а линия Interconnector соединяет Англию и Бельгию. В подводные коммуникации вложены десятки миллиардов долларов.

В последние годы Евросоюз взял курс на либерализацию рынка. Специальная директива предписывает допустить к пользованию трубопроводами дистрибьюторов, то есть компании, у которых нет собственной трубы. Норвегия, которой принадлежат основные линии газопроводов, не жаждет делиться с кем-либо. Хотя она и не входит в ЕС, но связана с ним соглашением об экономическом сотрудничестве, поэтому свои действия Осло приходится координировать с Брюсселем. «Наш диалог с ЕС проходит в хорошей и легкой форме. Норвегия и ЕС имеют различные отправные пункты: мы производим газ, а они потребляют. Согласие на одобрение директивы они от нас получили, однако нам нужен переходный период», -- говорит норвежский министр нефтяной промышленности Улав Аксельсен. На деле все не так гладко. Уже упоминавшийся Туре Холм недоволен: «Норвегия имеет исключительное право распоряжаться своими природными ресурсами. ЕС ставит под сомнение это право, стараясь приблизить действие директивы к норвежской территории».

В самом ЕС тоже нет единства по вопросу о расширении поставок. Одни делают упор на директиву и создание условий свободной конкуренции. Другие озабочены обеспечением мер безопасности и надежности поставок, а также защитой окружающей среды. Так, Швеция, например, под этим предлогом блокирует давно обсуждаемый «северный маршрут» -- газопровод из России в Германию через Скандинавию. Проект, который, кстати говоря, имеет немало сторонников в Брюсселе.

Учитывая этот опыт, в Осло сомневаются и в реальности скорой постройки новой трубы через Польшу и Словакию, по которой в Европу потекли бы новые объемы российского газа-конкурента. Норвежцам, специализирующимся на морской добыче, лучше других известно, сколько подводных камней возникает на газовом пути.