Валерий Пивоваров, 31 год, менеджер по музыкальному оборудованию (после освобождения находился в 13-й городской больнице):

-- Наша компания снимает офис в здании Дома культуры, мы занимаемся продажей и установкой профессиональной музыкальной аппаратуры. В день захвата я находился в офисе на третьем этаже. Неожиданно вбежали люди в масках и потащили меня в зал. Когда меня туда привели, там сидели зрители, на стене висело какое-то знамя с «иероглифами». Террористы объявили нас заложниками и сказали: «Готовьтесь, это надолго». Зал был заполнен на две трети, и я прикинул, что нас было около 700 человек, подавляющее большинство -- в возрасте до 30 лет. Сразу же освободили азербайджанцев и турок. Нас рассадили в кресла, дали позвонить родным, а затем отняли все мобильные телефоны. Террористы предупредили нас, что те, у кого будут найдены телефонные трубки, будут расстреляны. Затем нам еще несколько раз выдавали трубки, чтобы мы попросили родственников организовать митинг у стен Дома культуры. Никаких источников информации у нас не было, поэтому мы не знали о том, что происходит вне стен здания. В принципе обращались с нами нормально, но боевики постоянно нагнетали обстановку, поэтому применять оружие и не требовалось, все были и так психологически подавлены. Руководили группой боевиков два лидера, и, как я для себя отметил, они играли разные роли в обращении с заложниками, «доброго» и «злого». Один из террористов регулярно включал на аудиоаппаратуре какие-то восточные песни. Есть давали только то, что нашли в буфете: сок и шоколад. В туалет мы ходили в оркестровую яму. Понаблюдав за террористами, я сразу решил, что ничего у них не получится, -- слишком много было всяких ляпов: у них регулярно падали пистолеты, гранаты, в общем, были они какие-то рассеянные. Все боевики ежедневно совершали на сцене молитву. Между собой заложники практически не общались, нам запрещали передвигаться по рядам. Иностранцев сразу же посадили отдельно, на первый ряд. В первую же ночь террористы расстреляли женщину, но она сама вела себя неадекватно, похоже, что была пьяна. Она стала приставать к боевикам с просьбой дать ей пострелять из автоматов. Ее вывели и расстреляли. В принципе штурм начался после того, как у одного из мужчин из числа заложников сдали нервы, и он побежал сверху вниз прямо по креслам. Одна из женщин-террористок его расстреляла.

В день штурма один из главарей сообщил нам, что в десять часов утра кто-то должен прийти, все нормально, и их требования будут выполнены. Все началось около шести часов утра. Половина заложников спали. Я дремал. Вдруг я увидел, как из вентиляционных решеток, «из переднего правого угла» пошел белый дым. Секунд пять люди смотрели на этот дым, а потом просто стали засыпать. Но газ подействовал на всех по-разному, в зависимости от того, кто где сидел. После этого, с шести часов, утра я уже ничего не помню. Очнулся я лежащим в луже, затем меня положили на носилки и куда-то повезли. Потом я проснулся уже в больничной палате. Нам всем поставили капельницы и сделали уколы. С нас уже взяли показания и сказали, что в ближайшее время вызовут на допрос.