Жизнестроительные идеи русского авангарда остаются главной темой архитектурной рефлексии сегодня. В этом убеждает, увы, не практика строительства в российских городах (в ней само понятие «рефлексия» в большинстве случаев отсутствует). В этом убеждают лучшие издательские и выставочные программы по архитектуре.

Уже несколько лет организованное сенатором Сергеем Гордеевым издательство «Русский авангард» выпускает серию книг, посвященных гуру архитектурного творчества 20-х годов. В большинстве случаев автором книг является патриарх советской науки об архитектуре Селим Хан-Магомедов. Этот двойной реверанс (и великим мастерам, и спасшему их архив знаменитому ученому) во многом убедителен. Книги «Русского авангарда» (к тому же отлично смакетированные бюро «Акопов-дизайн») сразу становятся библиографической редкостью. Впрочем, вопросы к издательской программе тоже имеются. В некоторых случаях книги С.О. Хан-Магомедова переиздавались без должного редакторского контроля, без учета новейших исследований. Один раз вышел форменный казус. В изданной в начале этого года книге об архитекторе Иване Леонидове за мастером числится лишь одна сохранившаяся постройка -- лестница санатория в Кисловодске. На деле эта кочующая из монографии в монографию запись есть следствие пущенной после войны газетной дезы, которую никто не удосужился проверить вплоть до 80-х годов. От Леонидова сохранился еще один шедевр отечественного ар-деко -- построенный и живущий (правда, в печальном состоянии) Дом пионеров в Твери, поставленный на охрану стараниями директора Тверской картинной галереи Татьяны Куюкиной. Дом требует бережного к себе отношения и реставрации. Однако в книгах о Леонидове (в том числе и последней) со ссылкой на тверскую газету военных лет написано, будто бы он разбомблен при наступлении Северо-Западного фронта. Подобный случай, возможно, стал звонком для сотрудников редакции о том, что почивать на лаврах одного, пусть даже выдающегося автора не стоит. Репертуар решили расширить и обновить.

Причем обновить в том числе и с помощью радикального возврата к прошлому. Во время Московской книжной ярмарки в Центральном доме художника «Русским авангардом» были презентованы три стильные картонные папочки, в которых хранится настоящее чудо -- факсимильные издания номеров легендарных советских журналов: авторский проект Алексея Гана, журнал, посвященный новому синтезу искусств «Кино-фот» за 1922 год, печатавшийся под редакцией Эль Лисицкого и Ильи Эренбурга, журнал-обозрение процессов на международной артсцене «Вещь» за 1922 год, печатный орган конструктивистов «Современная архитектура» за 1926 год. Все номера повод для ликования знатоков и исследователей. Судите сами, ну где как не в «Кино-фоте» можно на одном развороте увидеть коллаж Родченко, статьи Маяковского, Кулешова, фото Дзиги Вертова. А «Современная архитектура»?! Голова закружится от великих имен великих зодчих всего мира, которые тогда запросто общались на страницах российского издания. Факсимильные наборы подготовлены и прокомментированы замечательным исследователем фотографии, потомком Александра Родченко Александром Лаврентьевым. В его текстах говорится, в частности, о качестве сделанности всех опусов (в том числе и печатных) авангардного творчества. О железной логике композиции, динамике и многоуровневости масштабных элементов. По сути, каждый журнал -- выдающийся экспонат архитектурного проектирования.

О том, что заряд энергии этого проектирования не пропал и в самое неподходящее время трухлявого застоя, свидетельствует проходящая в залах Музея архитектуры имени Щусева выставка к столетию со дня рождения архитектора Леонида Павлова. Его можно уподобить зодчим-визионерам уровня того же Ивана Леонидова, чьей мегаломанией Павлов искренне восхищался (а учился Павлов у учителей Леонидова, конструктивистов братьев Весниных). Построенные здания Павлова, будь то Госплан на проспекте Сахарова, ЦЭМИ на Нахимовском проспекте, сегодня воспринимаются обломками каких-то инопланетных кристаллов -- похожими кристаллами раскатывались по гигантским пространствам дома в графических листах Леонидова (в частности, в проекте застройки города Магнитогорска или в «Городе Солнца»). Сам Леонид Павлов оставил впечатляющие комментарии к своему формотворчеству. Вот, например, такие: «Архитектура, так же как и любая человеческая деятельность, стремится к своим пределам [экстремам], которые с двух сторон ограничивают ее в бесконечности. Архитектура, развиваясь, движется, уходя от одной экстремы к другой, она приближается к желанной цели, но никогда не может ее достигнуть, так как экстрема находится в бесконечности и стремление к ней само по себе может быть бесконечным». Такой экстремальный вектор многих пугает, однако без него творческая мысль скукоживается в бездарное начетничество.