Открытие концертного сезона камерного оркестра Musica Viva Александра Рудина было не пышным, но и, как принято, не банальным. И снова подчеркивало особенный репертуарный почерк оркестра и его живую, неброскую исполнительскую манеру. Другой вопрос, что новая программа «Мендельсон-гала», вылепленная из редко звучащей в Москве музыки хрестоматийного автора (к 200-летнему юбилею, который в 2009 году отмечает вся Европа), не открывала в сочинениях Мендельсона и стиле оркестра совсем не известные до сих пор качества и возможности.

Как будто продолжая программу прошлого сезона из увертюры «Сказка о прекрасной Мелузине» и «Реформационной» симфонии, Musica Viva теперь снова рассказывала о прихотливом «исторически ориентированном» романтизме Мендельсона, о прозрачности его письма и ясности мысли, об увлечении прошлой музыкой и беглости пальцев, с которой о нем повествуется.

Играли Октет для струнных ми-бемоль-мажор -- чудесную, по-шубертовски танцующую вещь, в которой струнники оркестра должны были непугливо применить всю свою виртуозность и ансамблевое мастерство. И хотя его роль в программе была вступительной, качество игры таким не оказалось. Юношеский скрипичный концерт ре-минор (когда-то потерянный на сто лет, а потом возвращенный из небытия в знаменитом исполнении Менухина), который теперь играла восходящая звезда русской филармонической сцены Алена Баева, содержал в себе даже меньше исполнительской интриги. «Концерт полон открытий, что не отменяет его традиционной концепции», -- объяснял Менухин. В Камерном зале Дома музыки между открытиями и традиционализмом музыканты выбирали скорее второе, сопровождая свой выбор чуть взвинченной и стеснительной свежестью взгляда на музыку.

Благочестивый сентиментализм романа Мендельсона с религиозной традицией (удачно соответствующий сентиментальному благочестию исполнительской манеры рудинского оркестра) вылился в редкое исполнение раритетного Псалма №42 («Как лань желает к истокам воды») для солиста, хора и оркестра. Солировала Сильвия Хамвази -- прима Немецкой оперы на Рейне (Дюссельдорф), где она поет весьма широкий репертуар от Монтеверди до Яначека, включая Шарпантье, Генделя, Оффенбаха, Моцарта и Леонкавалло. И поет, по всей вероятности, одинаково аккуратно и экспрессивно. По крайней мере так, стилистически внимательно и в целом деликатно, Хамвази, демонстрирующая не столько особую красоту тембра, сколько культурный вокал, звучала в живописной московской интерпретации мендельсоновского Псалма.

24 ноября программа «Мендельсон-гала», рудинский оркестр и солисты будут в Дюссельдорфе, где некогда радостно работал Мендельсон, а сейчас -- Сильвия Хамвази. И вскоре после дюссельдорфского представления в Москве -- главные события сезона Musica Viva.

В декабре в филармоническом абонементе «Оперные шедевры» оркестр, который к тому моменту еще явно наберет форму, играет «Идоменея» Моцарта со специально выписанными солистами (в том числе Крезимиром Спайшером, Сарой Кэстл, Ингой Кална). А через несколько дней после «Идоменея» за пульт оркестра в третий раз уже встанет легендарный аутентист сэр Роджер Норрингтон, чтобы в сугубо европейской исторически ориентированной манере, сделавшей ему добрую славу, исполнить не только Брамса с Алексеем Любимовым за фортепиано, но и Чайковского -- Шестую «Патетическую» симфонию. И здесь стоит ждать совсем много удивительного.