На фоне продолжающегося визита в Ингушетию председателя Московской Хельсинкской группы Людмилы Алексеевой (на снимке) развивается скандал с похищением в Москве жителя этой республики Магомеда Хамхоева. Г-н Хамхоев, обнаруженный милицейским патрулем 17 сентября этого года в районе Серебряного Бора практически голым, избитым и израненным. Сейчас г-н Хамхоев находится в больнице. Он утверждает, что его похитили прямо из собственной автомашины и в течение трех дней подвергали пыткам в одном из коттеджей Серебряного Бора.

Правоохранительные органы обнаружили по указанному адресу помещение, в котором, видимо, содержали и пытали людей, начато следствие, причем параллельно собственное расследование ведут представители ингушской общины в Москве. Некоторые представители этой общины уже высказали предположение, что г-на Хамхоева похитили некие осетины, которые пытаются мстить ингушам за теракт в Беслане и вообще испытывают к ним неприязнь в связи с давними осетино-ингушскими противоречиями. Как известно, осетино-ингушский конфликт осенью 1992 года был первым кровопролитным межэтническим столкновением на территории России после распада СССР. Оживление осетино-ингушской темы в любом случае не добавило бы стабильности центральной части Кавказа на фоне недавнего кризиса в Южной Осетии.

Впрочем, «осетинская» версия похищения Магомеда Хамхоева многим кажется необоснованной. «Похищение Магомеда Хамхоева никак не связано с тематикой осетино-ингушских отношений, -- уверен директор фонда поддержки политических исследований «Адепт», бывший депутат Госдумы от ингушской «Единой России» Мухарбек Аушев. -- Сам потерпевший говорит, что те, кто его пытал, задавали вопросы, связанные с убийством Алихана Калиматова». Г-н Калиматов, сам ингуш по происхождению, был сотрудником центрального аппарата ФСБ РФ, осенью прошлого года он приехал в Ингушетию, чтобы расследовать похищения людей, которые не без оснований тревожат общественность республики, и был убит.

Теперь исследовать тему похищений в Ингушетию отправилась Людмила Алексеева, которая заявила, что хочет лично познакомиться со сложившейся ситуацией, чтобы составить максимально честное и непредвзятое суждение о ней и поделиться впечатлениями с федеральными чиновниками, парламентариями, сотрудниками правоохранительных структур, с уполномоченным по правам человека, со всеми, кто захочет ее услышать. В первый же день своего ингушского визита Людмила Алексеева, которую не испугал пример ее коллеги Олега Орлова из правозащитного центра «Мемориал», год назад похищенного в Ингушетии из гостиницы вместе с тремя российскими тележурналистами и избитого людьми в камуфляжной форме, встретилась с президентом Ингушетии Муратом Зязиковым. По словам правозащитницы, двухчасовая беседа была весьма эмоциональной, причем говорил в основном президент.

Г-н Зязиков объяснил ей, что расследование гибели владельца оппозиционного интернет-ресурса Магомеда Евлоева, получившего смертельное ранение в голову, находясь в милицейской машине, проводится правоохранительными органами и будет максимально полным. К слову, родственники убитого, по некоторым данным, уже располагают информацией о том, кто именно произвел роковой выстрел. Правозащитница спросила, почему в Ингушетии нападениям боевиков подвергаются государственные чиновники и сотрудники милиции, и ей ответили, что «по-видимому, существует террористическое подполье».

«В Ингушетии все перемешалось, сейчас уже действительно сложно отличить, где боевики, где оппозиция, -- полагает Мухарбек Аушев. -- Однозначно, что если там не произойдет смена власти, ситуация рискует выйти из-под контроля. В этом случае федеральному центру придется идти совсем уж на радикальные шаги, а они в свою очередь могут сделать более радикальным противодействие».

В ряду из семи северокавказских республик российского юга Ингушетия после утверждения Бориса Эбзеева в должности президента Карачаево-Черкесии осталась единственным регионом, где первое лицо не менялось уже больше шести лет. Кадровой коррекции подверглись в 2005--2008 годах все регионы российского Кавказа, кроме Чечни, где в результате второй войны к власти и так пришла совершенно новая для России элита в лице людей, боровшихся в 1990-е за отделение республики, но пересмотревших свои взгляды.

К 2005 году идея отделения от России и создания собственных этнических «княжеств» уже уступила среди вооруженных кавказских «подпольщиков» пальму первенства идее установления общего шариатского порядка для всех кавказских мусульман независимо от их этнического происхождения. Главным врагом на пути вооруженного джихада был даже не столько федеральный центр, который «оккупирует исконные мусульманские земли», сколько местные элиты как выражение неспособности этого самого федерального центра справиться с их коррупцией и стремлением к абсолютной власти во вверенных провинциях. Когда Москва сначала руками полпреда президента в Южном федеральном округе Дмитрия Козака, а затем его преемника Владимира Устинова сменила президентов в большинстве исламских республик, даже те, кто склонен воевать за шариат с оружием в руках, почувствовали, что с новыми назначенцами появилась и надежда на изменения к лучшему. В большинстве регионов с течением времени стало ясно, что эта надежда скорее неоправданна, отчасти именно в этом кроется причина, к примеру, эскалации активности боевиков в Дагестане.

Ингушетия осталась единственным регионом, где замену даже не пытались провести. В Москве, видимо, считали, что после замены в 2002 году «неудобного» для федеральных политиков, но популярного дома президента Руслана Аушева на абсолютно лояльного чекиста Мурата Зязикова раз и навсегда закрыла этот вопрос.

Эксперты считают, что никого не должна вводить в заблуждение большая количественная разница между сторонниками отставки действующего президента, которые в августе прислали петицию об этом в администрацию Дмитрия Медведева с заверенными подписями избирателей в количестве 80 тыс., и сравнительно небольшим числом участников митингов протеста в Назрани. На самый большой из них, в день похорон Магомеда Евлоева, пришло не более 3 тыс. человек. Дело в том, что отношение к оппозиционному сайту и его хозяевам в Ингушетии остается весьма неоднозначным. Эти нюансы общественного мнения также намерена изучить Людмила Алексеева.