Новый раунд шестисторонних переговоров по ядерной проблеме Северной Кореи состоится до конца июня, сообщил глава делегации Южной Кореи на этих переговорах Ким Сук. Шесть стран -- две Кореи, Китай, США, Россия и Япония -- с 2003 года пытаются договориться о свертывании ядерной программы Пхеньяна. На днях в Москве побывали главы двух делегаций на этих переговорах -- Ким Сук и заместитель госсекретаря США Кристофер Хилл. Они встретились с новым главой российской делегации замглавы МИДа Алексеем Бородавкиным. Об этих переговорах 56-летний Кристофер ХИЛЛ рассказал «Времени новостей».

-- В Москве вы рассказали о ваших договоренностях с северокорейцами. Каких результатов удалось достичь?

-- Я с удовольствием приехал в Москву, чтобы встретиться с моим новым коллегой по шестисторонним переговорам послом Бородавкиным и рассказать ему, как я вижу ситуацию. Надеюсь, мы приближаемся к завершению этапа, на котором северокорейцы представят полный отчет обо всех их ядерных программах и запасах расщепляющихся материалов. В ответ США должны принять пару важных мер, в частности удалить Северную Корею из определенных списков. Один из них -- Акт о торговле с врагом. Для Северной Кореи это будет важный знак, что мы движемся к процессу нормализации -- при понимании того, что мы не нормализуем отношения с ядерной Северной Кореей.

-- Складывается впечатление, что шестисторонние переговоры превращаются в двусторонние или трехсторонние -- это разговор США с КНДР при посредничестве Китая. Остальные, в том числе Москва, оказались не у дел. Какую роль вы уделяете России?

-- Россия играет очень важную роль в трех областях. Во-первых, она является партнером в энергетических поставках в Северную Корею. В ближайшие дни Россия поставит мазут, а в следующем месяце мазут северным корейцам поставят США.

Во-вторых, Россия активно пытается найти способ сделать шестисторонний процесс более весомым в Северо-Восточной Азии (СВА). В отличие от Европы в этом регионе мало многосторонних процессов. В рамках переговоров мы создали несколько рабочих групп, и Россия возглавляет усилия по созданию организации мира и безопасности в СВА. Этим руководит посол Рахманин, член российской делегации. Превращение шестистороннего процесса в более постоянный механизм мира и безопасности в СВА станет выражением российских усилий, поскольку Россия работает над формулировкой принципов, которые станут основанием для этого.

Есть и третья область, где мы ожидаем, что Россия сыграет важную роль. Надеюсь, мы приближаемся к завершающему этапу, на котором Северная Корея согласится демонтировать все свои ядерные объекты, а также выдать расщепляющиеся материалы. Но их нельзя отдавать кому угодно, а лишь странам, у которых в этом много опыта. В шестистороннем процессе есть три страны, которые являются постоянными членами Совбеза ООН и обладают ядерным оружием, -- Китай, Россия и США. И мы ожидаем, что Россия с ее опытом в контроле над вооружениями и сокращении ядерного оружия будет работать вместе с нами по перемещению расщепляющихся материалов из Северной Кореи.

Да, в последнее время было много двусторонних и трехсторонних контактов, отчасти потому, что на нынешнем этапе лишь США должны предпринимать политические действия. Мы работаем тесно и активно, возможно, создав у некоторых людей впечатление, что это в основном двустороннее общение. Но это не так. Мы работаем на основе шести сторон, и поэтому я приехал в Москву. Россия участвует в экономических аспектах -- как и США, Китай, Южная Корея, но еще не Япония, кстати говоря.

-- В начале мая Северная Корея передала США документы по своей ядерной программе. Это поможет решению проблемы?

-- Там более 18 тыс. страниц документов, которые охватывают работу ядерного реактора с 1986 года, а также установок, на которых извлеченные из реактора отработанные стержни перерабатывали в плутоний. Эти документы сыграют ключевую роль в проверке того, что утверждают северокорейцы об их запасах плутония. Многие спрашивают, как мы можем доверять Северной Корее. Но мы не доверяем, а проверяем их заявления. Когда они представят декларацию о своих ядерных запасах, эти документы будут играть важную роль в процессе верификации. Мы предварительно просмотрели эти материалы, и я проинформировал российских коллег о некоторых результатах.

-- А как вы представляете проверки на местах? С помощью инспекторов Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ)?

-- Прежде всего северокорейцы не любят слово «инспекция». Не знаю, почему они реагируют на него так нервно, но догадываюсь, что мы должны быть аккуратны с этим словом. Мы ожидаем, что шесть сторон сыграют важную роль в процессе проверки и продолжении мониторинга северокорейских обязательств. Сотрудники МАГАТЭ сейчас находятся в Северной Корее и продолжают проверять, как выполняется обязательство держать реактор в заглушенном состоянии. Там еще и американские специалисты, которые участвуют в выводе реактора из строя. Надеемся, что по мере продвижения вперед МАГАТЭ будет играть все более важную роль. В прошлом у Северной Кореи были проблемы с МАГАТЭ (в 2002 году Пхеньян выдворил из страны инспекторов агентства, в июне 2007 года они вернулись. -- Ред.). Мы бы хотели улучшения их отношений, наша цель -- возвращение Пхеньяна в МАГАТЭ.

-- Из США в адрес Пхеньяна звучат обвинения в секретной программе обогащения урана и передаче ядерных технологий Сирии, что даже обсуждал конгресс. Может ли кто-то из американских политиков блокировать сближение с Пхеньяном?

-- Конечно, есть люди, которые настроены скептически. Моя работа -- отвечать на их обеспокоенности, делая это очень уважительно. У людей есть основания для скептицизма, когда дело приходится иметь с Северной Кореей. Наш президент не намерен участвовать в соглашении, если его будет невозможно проверить. Мне приходится убеждать конгресс, что все, о чем договорились, будет проверяемо. Северокорейцы заверили нас, что в настоящее время они не обогащают уран и не сотрудничают в ядерной сфере ни с одной страной. И я буду говорить об этом не только с конгрессом США, но и с партнерами по шестисторонке. Но надо понимать: если эти обязательства не будут соблюдены, то это крупно и катастрофично подорвет нашу уверенность в возможности продолжать процесс.

-- Появились сообщения, что Северная Корея пытается уклониться от декларирования своего ядерного оружия...

-- Северокорейцы ясно дали понять, что нынешняя стадия затрагивает производство ядерных материалов. На этом этапе они не согласны обсуждать тему ядерного оружия, но они согласны, что к этому нужно будет обратиться. Еще в сентябре 2005 года Северная Корея заявила о приверженности отказу от всего ядерного оружия. Пока мы занимаемся учетом произведенных расщепляющихся материалов, но потом нам придется заняться ядерными боеприпасами. Если мы не вывезем их из Северной Кореи и она не откажется от ядерного оружия, процесс останется незаконченным. В отличие от незавершенного произведения искусства в незаконченной дипломатической работе мало ценности.

-- Когда отношения между Вашингтоном и Пхеньяном могут нормализоваться?

-- Мы готовы сделать это при полной денуклеаризации Северной Кореи, ее нового принятия или возвращения в режим Договора о нераспространении ядерного оружия (Пхеньян вышел из договора в 2003 году. -- Ред.). Дипотношения мы установим только с безъядерной Северной Кореей. Мы над этим работаем, отчасти это делается в нынешнем двустороннем общении.

-- Есть ли шанс договориться до того, как в январе 2009 года завершатся полномочия Буша?

-- Все, что я могу сказать как дипломат, -- я работаю настолько напряженно и быстро, насколько я могу. Но мы должны быть уверены, что, работая так напряженно, мы не проскакиваем трудные проблемы. В итоге должно появиться соглашение, которое будет полностью проверяемо и выдержит проверку нашей общественности, конгресса, правительства и всех шести сторон, участвующих в переговорах.