И вторая «нобелевка» этого года отправилась в Новый Свет. Премию по физике присудили сотруднику Годдардовского центра космических полетов НАСА Джону Мэтеру и Джорджу Смуту из Калифорнийского университета Беркли, показавших анизотропию (неоднородность) реликтового космического излучения и то, что его спектр соответствует т.н. абсолютно черному телу, температура которого составляет 2,7 градуса выше абсолютного нуля.

За этой сухой формулировкой скрывается одно из наиболее впечатляющих открытий астрофизики. Реликтовое излучение -- это электромагнитные волны, испускавшиеся материей в самом начале существования Вселенной. Этот слабый «белый шум» является одним из доказательств верности гипотезы Большого взрыва. Материя, сжатая "в начале времен" в сравнительно небольшом объеме и разогретая до гигантской температуры, 13,7 млрд лет назад начала разлетаться в разные стороны. Анизотропия реликтового излучения доказала верность расчетов физиков, моделировавших Большой взрыв и последовавшее за ним охлаждение и преобразование материи.

Специалист и функционер НАСА Джон Мэтер был главным «идеологом» запуска космического аппарата COBE в 1989 году. Этот спутник произвел точные измерения реликтового излучения. Джордж Смут, обработав эти данные, в 1992 году вычислил ту самую анизотропию. Для современной астрономии этот исследовательский спутник стал чем-то вроде галилеева телескопа. В XVII веке великий итальянец с помощью новой техники обнаружил спутники Юпитера и фазы Венеры, 17 лет назад COBE позволил заглянуть в прошлое Вселенной.

Шанс заработать эту «нобелевку» был и у отечественных ученых. Еще в 1983 году в космос был запущен советский научный спутник «Реликт-1» («Прогноз-9»), но его технических возможностей для измерений достаточной точности не хватило. Предполагалось доработать аппаратуру и запустить «Реликт-2», но этот старт ориентировочно был назначен на 1993--1994 год... По понятным причинам этому проекту не суждено было сбыться: крушение нашей страны и настойчивость Мэтера, уговорившего НАСА запустить COBE, поставили крест на всех наших «реликтовых» планах.

«Русский след» в истории изучения реликтового излучения не ограничивается «Реликтом-1». Теория горячего Большого взрыва, предполагающего наличие волнового шума, разрабатывалась в середине XX века Георгием Гамовым, американцем с русскими корнями. Сам термин «реликтовое излучение» был предложен астрофизиком Иосифом Шкловским. Кроме того, в 40--60-х годах XX века несколько раз ученые обнаруживали наличие необычного фона в радиодиапазоне, но эти открытия либо были не замечены, либо неправильно интерпретировались. Этот радиошум в середине 50-х годов выявил и советский астроном Шмаонов, но он так и не смог определить его происхождение. А Нобелевскую премию по физике 1978 года за обнаружение и интерпретацию реликтового излучения получили американцы, сотрудники компании «Телефонные лаборатории Белла» Роберт Уилсон и Арно Пензиас, опубликовавшие свою работу в 1965 году. Но на поверхности Земли можно обнаружить лишь сам факт наличия реликтового излучения. Для этого даже не требуется сложной техники: Пензиас и Уилсон воспользовались списанной спутниковой антенной. А вот для фиксации точных характеристик космического радиошума и уж тем более для обнаружения микроскопической анизотропии нужно идти в космос, где нет атмосферы, гасящей эти волны. Заслуга Мэтера и Смута состоит в том, что они первыми получили достаточно точные данные. А в 2001 году в США запустили еще один космический аппарат для изучения реликтового излучения -- WMAP. И вряд ли кого-то удивит, если лет через 10--15, когда данные с этого спутника будут исследованы, стокгольмские академики отправят за океан еще одну астрофизическую «нобелевку».