Вчера президент США Джордж Буш предложил на вакантную должность председателя Верховного суда США Джона Робертса. Теперь эту кандидатуру должен утвердить сенат США. Если это произойдет, 50-летний Робертс заменит умершего в субботу от рака щитовидной железы 80-летнего Уильяма Ренквиста.

Смерть Ренквиста создала редкую ситуацию, когда в Верховном суде открылось сразу две вакансии. В июне о своем решении уйти с поста заявила верховный судья Сандра Дей О'Kоннор. Тогда Джордж Буш и предложил ей на смену Джона Робертса. Слушания в сенате по этой кандидатуре должны были начаться сегодня, но их перенесли на среду в связи с похоронами судьи Ренквиста. Теперь сенаторы будут принимать решение по Робертсу уже не как по кандидату на пост члена Верховного суда, а как по претенденту на пост его председателя.

Впервые после президентства Дуайта Эйзенхауэра (1953--1961) президент США назначает на пост председателя Верховного суда человека, не являющегося верховным судьей. «Это прирожденный лидер», -- сказал вчера в Вашингтоне Джордж Буш, представляя Джона Робертса. Кроме того, за Робертсом закрепилась слава консервативного юриста.

Молниеносное решение Буша объясняется еще и тем, что если сенат утвердит кандидатуру Робертса, то 3 октября Верховный суд вернется после каникул на свою осеннюю сессию в полном составе из девяти человек. Сандра Дей О'Kоннор согласилась остаться на посту до тех пор, пока ей не найдется замена. И тогда голосование в Верховном суде по важным вопросам не зайдет в тупик при равенстве голосов.

Две новые фигуры в Верховном суде способны определить направление развития американского общества на годы вперед. Америку частенько именуют "страной диктата юристов". Здешнее общество просто заражено "страстью судиться", заметил в первой половине XIX века выдающийся наблюдатель американской жизни Алексис де Токвиль в своей классической работе "Американская демократия".

Поэтому вполне естественно, что роль высшей судебной инстанции -- Верховного суда в этой стране с годами лишь возрастала. Сейчас пожизненное членство в нем иногда оценивается даже выше, чем президентство. Хозяева Белого Дома приходят и уходят, а девять судей остаются и, случается, даже решают судьбы президентов.

А ведь когда-то верховные судьи охотно покидали свой пост при первой возможности. Известно, например, что в 1800 году президент Джон Адамс буквально умолял одного из отцов-основателей новой республики Джона Джея вернуться в Верховный суд и возглавить его. Джей отказался, заявив, что Верховному суду недостает "энергии, веса и достоинства".

В числе тех, кто внес наибольший вклад в укрепление значения Верховного суда в стране и обществе, вашингтонский эксперт Уолтер Деллингер называет Джона Маршалла, Ярла Уоррена и Уильяма Ренквиста. Маршалл добился превращения этого института в уважаемое учреждение, закрепив право выносить решения по законам, принимаемым штатами и федеральной законодательной и исполнительной властью. Уоррен дал юридическое благословение либеральному законодательству 60-х -- начала 70-х годов в сфере защиты гражданских прав.

А покойный Ренквист войдет в историю как человек, вернувший Верховный суд в консервативное русло. Давно остались позади времена, когда его консервативные суждения не находили поддержки коллег. Первые 14 лет пребывания в Верховном суде у Ренквиста было прозвище Одинокий Ковбой. Но возглавив Верховный суд при Рональде Рейгане в 1986 году, Ренквист вскоре обзавелся устойчивой поддержкой еще четырех судей, и эта "банда пятерых" стала поддерживать идеалы консерваторов. Среди самых громких решений такого рода можно назвать серию постановлений, потеснивших федеральную исполнительную власть с таких полей, как право женщин на аборты и ограничения на приобретение и ношение оружия.

Судья Ренквист и его консервативные идеалы как нельзя лучше вписались в неоконсервативную идеологию администрации Буша-младшего. Да и президентом Джордж Буш стал при прямой поддержке все той же "пятерки". Именно она проголосовала в 2000 году за то, чтобы прекратить пересчет голосов во Флориде, и таким образом отдала президентство республиканскому кандидату, а не демократу Элу Гору. После того исторического решения Ренквист еще долго повторял, что политика не играла тогда никакой роли, а он и поддержавшие его коллеги руководствовались исключительно правосознанием.