Электронные средства массовой информации, которым депутаты Госдумы намерены навязать жесткие временные рамки для «демонстрации сцен насилия и жестокости», неожиданно получили поддержку со стороны отставных силовиков. Перед обсуждением во втором чтении поправок в закон «О средствах массовой информации», согласно которым можно наложить запрет даже на показ в дневное время мультфильмов «Ну, погоди!» или любой из военных кинолент, специалисты по антитеррору советуют нижней палате не торопиться с введением полной цензуры кровавых кадров. По их мнению, целесообразнее разработать четкий регламент поведения журналистов в чрезвычайных ситуациях и договориться о запрете на показ определенных сюжетов.

«Трескотня и поспешность после конкретных ситуаций», -- так охарактеризовал ноябрьский демарш Госдумы, принявшейся экстренно наводить порядок на телеэкранах, генеральный директор Национального антикриминального и антитеррористического фонда Олег Нечипоренко. По его мнению, настоящая проблема заключается не в том, что по телевизору просто показывают раненых и убитых -- информационное пространство в принципе перенасыщено сведениями о терроризме, причем порой достоянием гласности становятся как технологии проведения диверсионных акций, так и методы противодействия. «Кто создает теории, гипотезы и версии, которые попадают в СМИ? Часто одни и те же люди, которых непонятно где находят журналисты. Мы сейчас наблюдаем такое явление, как клонирование экспертов, и оттого возникают информационные шумы и ошибки», -- говорит г-н Нечипоренко.

Его коллега, старший научный сотрудник академии ФСБ Олег Хлобустов считает, что журналисты ни в коем случае не должны публиковать заявления, требования и декларации террористов без комментариев. «Нельзя брать интервью у заложников, когда они находятся в состоянии шока, особенно у несовершеннолетних», -- говорит он. Также, по его мнению, недопустимо вести саму прямую трансляцию с места события, когда событием является реальная жизнь и смерть людей. «Террористы тоже смотрят телевизор и оценивают действия силовых структур», -- говорит он.

О необходимости частичной цензуры показываемых с места терактов видеоматериалов говорят и психологи. Как рассказал заведующий отделением клинической психологии научного центра психического здоровья РАМН Сергей Ениколопов, после «Норд-Оста» у 24% обследованных телезрителей, не имевших в заложниках ни родственников, ни знакомых, обнаружились симптомы посттравматического расстройства. И этот показатель оказался выше, чем у участников боевых действий на Северном Кавказе (18%). «Сами журналисты ничуть не более защищены от посттравматических расстройств, чем заложники, но им помощи не оказывает никто, -- говорит г-н Ениколопов. -- Кроме того, информация от находящихся в центре событий журналистов часто бывает искаженной и нуждается в очень квалифицированном комментарии».

При этом полный запрет на информацию о чрезвычайных происшествиях и психологи, и специалисты по антитеррору считают недопустимым. Они убеждены, что жесткие регламенты для журналистов, работающих в зоне ЧП, позволят, с одной стороны, не допустить, чтобы репортажи помогали боевикам ориентироваться в ситуации, а с другой -- защитить телезрителей от сильной эмоциональной и психической нагрузки. Организация, которую возглавляет г-н Нечипоренко, даже обратилась в Госдуму с обращением разработать поправку в новой редакции, где содержался бы запрет на распространение сведений о технологиях и комментариев об альтернативных сценариях таких актов.